1 Зеркало отношений любовь, секс и целомудрие

Избранные фрагменты лекций

   Отношения – это зеркало, в котором мы видим себя такими, какими мы являемся. Вся жизнь – это движение в отношениях. На земле нет ни одного живого существа, которое не было бы связано с чем-то или кем-то. Даже отшельник, человек, который удаляется в уединенное место, связан с прошлым, связан с теми, кто – вокруг него. Не существует возможности избежать отношений. В тех же из них, которые являются зеркалом, отражающим нас самих, можно обнаружить, кто мы есть, каковы наши реакции, предубеждения, опасения, депрессии, неприятности, одиночество, боль и горе. Мы можем также понять, любим ли мы, или такой вещи как любовь не существует вовсе. Так мы исследуем вопрос отношений, потому что они и есть основа любви.
Мадрас, Индия, 26 декабря 1982

   Секс будет необычайно трудной и сложной проблемой до тех пор, пока вы не поймете разум, который думает об этой проблеме. Сам акт никогда не сможет стать проблемой, но сама мысль об акте создает ее.
Первая и последняя свобода, ст. 229

   Когда мы видим в целостности то, что делаем из любви, из секса, самопотворства, обетов – когда мы видим эту картину не как идею, но как подлинный факт, получается, что любовь, секс и целомудрие едины. Они не отделимы друг от друга. Это разделение развращает отношения. Секс может быть таким же девственным, как синее небо без облаков. Но облака приплывают и темнеет с мыслями.
Беседы, ст. 12

Предисловие

Главы этого издания были скопированы непосредственно из книг Кришнамурти. Эти книги содержат публичные лекции, вопросы и ответы, беседы и письма.
Кришнамурти всегда писал с такой точки зрения, что его мысли улавливаются в любом расширенном отрывке. Если вы пожелаете увидеть, как утверждение вытекает из целой беседы, можно найти контекст, обращаясь к обозначенной книге. Такое действие может быть полезным для более глубокого понимания.
В библиографии в конце издания мы приводим данные и издателей книг, где могут быть найдены указанные тексты.

Введение

Рассмотрение вещей совместно, как двух друзей…
В течение нескольких дней мы собираемся беседовать, и этим утром мы начнем наши беседы. Но если вы утверждаете и я утверждаю, если вы придерживаетесь своего мнения, своей догмы, опыта, знаний, а я придерживаюсь своих, то не может быть никакого реального обсуждения, потому что ни один из нас не свободен спрашивать. Беседа не должна разделить наши знания. Нет никакого разделения вообще. Есть только красота правды, которой ни вы, ни я не можем обладать. Она просто есть.

   Чтобы обсуждать разумно, должно также быть не только качество привязанности, но и колебания. Вы знаете, что если колеблетесь, то не можете спросить. Вопрос подразумевает колебание, поиск, обнаружение шаг за шагом. И когда вы делаете это, не нужно следовать за кем-то, не нужно спрашивать об исправлении или подтверждении своего открытия. Но все это требует высокого интеллекта и чувствительности.
   Говоря об этом, я, надеюсь, не удержал вас от желания задавать вопросы! Вы знаете, это похоже на рассмотрение вещей вместе, как двух друзей. Мы не утверждаем, не стремимся доминировать друг над другом, но каждый говорит легко, приветливо, в атмосфере дружественных товарищеских отношений, пробуя познавать. И в таком настроении мы действительно познаем, но, уверяю вас, то, что мы обнаружим, имеет совсем небольшую важность. Важная вещь для познания и после познания, продолжать действовать. Вредно оставаться с тем, что вы обнаружили, поскольку тогда ваше мышление закрыто, закончено. А если вы умираете к тому моменту, когда обнаружили это, можете течь, подобно потоку, подобно реке, которая имеет изобилие воды.

   Саанен, 10-я Публичная беседа,
   1 августа 1965, собрание сочинений,
   издание XV, стp. 245

I. Жизнь – это движение в отношениях

Мы вместе разговариваем. Мы спускаемся с переулка: лесистого, с пением птиц и множеством теней, садимся вместе и говорим о целой проблеме существования, которая является очень сложной. Мы не пытаемся убедить друг друга в какой-либо вещи, не пробуем убедить друг друга, не пробуем победить кого-то аргументами или категорически придерживаемся своих собственных мнений, предубеждений, а, скорее, вместе собираемся посмотреть на мир, каким он является, и мир, который существует внутри нас.
Написано множество изданий о мире вокруг нас – об окружающей среде, обществе, о политике, экономике и многом другом, но очень немногие ушли в самую глубину познания, фактически в нас. Почему люди ведут себя так – убивают друг друга, находятся постоянно в неприятностях, следующих из-за власти или чего-то другого, какой-то книги, человека, идеала, и почему они не имеют никаких правильных отношений с друзьями, женами, мужьями и детьми? Почему люди стали после стольких тысячелетий такими вульгарными, зверскими, такими чрезвычайно нуждающимися в заботе, общении, внимании других и почему отрицают процесс, который считают любовью? Человек жил с войнами многие тысячи лет. Теперь мы пытаемся предотвратить ядерную войну, но никогда уже не будем останавливать войны. Во всем мире не было такой демонстрации, чтобы остановить войны, но проходят демонстрации против специфических войн, и эти войны идут на людях, эксплуатируя и угнетая, и угнетатель становится угнетенным. Это – цикл человеческого существования с горем, одиночеством, большим чувством депрессии, повышающимся беспокойством, чрезвычайным недостатком безопасности. Нет никаких отношений ни с обществом или с собственными близкими людьми, отношений, в которых нет никакого шума, никакого конфликта, ссор, притеснения и тому подобного. Это – мир, в котором мы живем, который, я уверен, вы все знаете.

   Как было отмечено вчера, взглянем на действия мысли, потому что мы живем мыслью. Все наши действия базируются на мысли, все наши рассмотренные усилия базируются на мысли – наших размышлениях, наших культах. Мысль вызвала разделение наций, которые теперь ведут войны, разделение в религиях на евреев, арабов, мусульман, христиан, индусов, буддистов и других. Мысль разделила мир не только в географическом, но и в психологическом отношении изнутри. Человек фрагментирован, разбит не только на психологическом или механическом уровне своего существования, но и в своей занятости. Если вы – профессор, то имеете свой собственный маленький кружок и живете в нем.. Если вы – бизнесмен, то зарабатываете деньги, или если вы – политический деятель, то живете в пределах этой области. А если вы – религиозный человек в принятом смысле слова – делаете различные формы ритуалов, размышлений, поклоняясь какому-то идолу, – тогда вы также живете фрагментированную жизнь. Каждый фрагмент имеет свою собственную энергию, свою собственную вместимость, дисциплину, и каждый путь играет необычную роль в противоречии другому пути. Вы должны знать все это. Такое разделение – как внешнее, географическое, религиозное и национальное, так и разделение непосредственно между вами и кем-то еще, – является тратой энергии. Это конфликт, который истощат энергию, заставляет ссориться, разделяться, преследовать собственные цели, требовать личную безопасность.
   Все действия и размышления расходуют энергию. Энергия, которая постоянно так используется, – убыток энергии. Когда одна энергия противоречит другой, одно действие противоречит другому действию – высказыванию одной вещи, но выполнению другого, которое является, очевидно, лицемерным принятием жизни, – убыток энергии. Все такие действия должны соответствовать состоянию мысли, мозга. Мы приспосабливаемся как индусы, буддисты, мусульмане, христиане, со всеми суевериями, верованиями. Мы создаем условия, и не возникает никаких вопросов по этому поводу. Нет никаких аргументов, что мы не создаем условия. Мы религиозны, политизированы, осведомлены географически.
   До тех пор, пока существует свобода от создания условий, свобода от действий мысли, создающей большие проблемы, эти проблемы невозможно решить. Необходим новый инструмент для решения наших человеческих проблем, и мы собираемся поговорить о том, как будем продвигаться в этом направлении, но это – не для говорящего, чтобы показать новое качество данного инструмента. Каждый должен найти что-то свое. Именно поэтому мы должны думать вместе, если это возможно. Необходимо, чтобы мы чувствовали, спрашивали, находили, задавали вопросы, сомневались во всех этих вещах, которые человек соединил, во всех вещах, которые мы создали как барьеры друг между другом. Мы как люди, существующие на этой красивой земле, которая медленно разрушается, живущие на этой земле, которая является нашей землей – ни индийской, ни британской или американской, – должны жить разумно, счастливо. Но, очевидно, это невозможно, потому что мы приспосабливаемся. Это приспособление похоже на компьютер: мы запрограммированы. Мы запрограммированы, чтобы быть индусами, мусульманами, христианами, католиками, протестантами. В течение 2000 лет христианский мир был запрограммирован, и мозг приспосабливался через эту программу, подобно компьютеру. Так что наши умственные способности глубоко приспособлены, и мы задаем вопрос, возможно ли быть свободным от программирования. До тех пор, пока мы полностью не станем свободными от ограничений, простых вопросов или выяснений того, что является новым инструментом, о котором не размышляют и который не имеет никакого значения.
   Во-первых, необходимо начать очень близко, чтобы зайти очень далеко. Пока мы хотим идти, не делая первого шага, и возможно, первый шаг станет последним. Мы понимаем друг друга, – мы общаемся друг с другом, или я говорю сам с собой? Если я говорю себе, я могу сделать это в своей собственной комнате. Но если мы говорим, разговаривая вместе, то беседа имеет значение, когда мы оба встречаемся на том же самом уровне, с той же самой интенсивностью, в то же самое время. Это – любовь. Это – реальная, глубокая дружба. Для меня это – не лекция в обычном смысле слова. Мы вместе пробуем задавать вопросы и решать человеческие проблемы. Это требует большого количества вопросов, потому что человеческие проблемы очень и очень сложны. Необходимо иметь терпение, которое не имеет времени. Мы все нетерпеливы, чтобы преуспеть – «скажи мне быстро что-то или другое» – но если вы имеете терпение, то есть если не пробуете достигнуть чего-то, достигнуть некоторого конца, некоторой цели, вы познаете все шаг за шагом.

   Как мы уже отметили, мы запрограммированы. Человеческий мозг – механический процесс. Наша мысль – материалистический процесс, и эта мысль приспосабливается думать как буддист, как индус, как христианин. Таким образом, наш мозг приспосабливается. Можно ли быть свободным от такого приспособления? Есть те, кто говорит, что не возможно. Они спрашивают, как может мозг, который приспосабливался в течение многих столетий, превзойти такой промежуток времени? Как приспособление может быть стерто полностью – так, чтобы человеческий мозг стал необычно «древним», первоначальным, способным к бесконечному восприятию? Многие люди утверждают это и просто удовлетворены в изменении приспособления. Но мы говорим, что его можно исследовать, соблюдать и что может быть полная свобода от него. Чтобы выяснить непосредственно для нас, возможно ли это, мы должны разобраться в наших отношениях.
   Отношения – зеркало, в котором мы видим себя такими, какие мы есть. Вся жизнь – это движение в отношениях. На земле нет ни одного живого существа, которое не было бы связано с чем-то или кем-то. Даже отшельник – человек, который удаляется в уединенное место, – связан с прошлым, связан с теми, кто окружает его. Не существует возможности избежать отношений. В тех же из них, которые являются зеркалом, отражающим нас самих, можно обнаружить, кто мы есть, каковы наши реакции, предубеждения, опасения, депрессии, неприятности, одиночество, боль и горе. Мы можем также понять, любим ли мы, или такой вещи как любовь не существует вовсе. Так мы исследуем вопрос отношений, потому что они и есть основа любви. Это – единственное, что теперь объединяет нас друг с другом. Если вы не можете найти отношения, если живете своей собственной специфической жизнью, обособленно от жены, мужа и кого-то еще, то изолированное существование приносит только собственное разрушение.
   Отношения – самая важная вещь в жизни. Если мы не понимаем отношений, мы не можем создавать новое общество. Мы собираемся обсудить, что является отношениями, – почему люди в течение своей длинной жизни никогда не имели отношений, в которых нет ни притеснения, ни собственничества, ни привязанности, ни противоречий. Почему всегда есть разделение – мужчина или женщина, мы и они? Мы собираемся исследовать вместе. Это исследование может быть интеллектуальным или просто устным, но такое интеллектуальное понимание не имеет никакой ценности – оно только идея, это только понятие. Но если вы сможете смотреть на свои отношения в целом, тогда возможно увидите глубину, красоту и качество отношений. Правильно? Мы можем продолжить? Мы обсуждаем, что фактически является существующими отношениями друг с другом – не теоретическими, не романтическими, не идеалистическими, которые являются нереальными, а фактическими, ежедневными отношениями мужчины и женщины друг с другом? Связаны ли мы вообще? Существуют биологические отношения; наши отношения сексуальны, радостны. Наши отношения – это собственничество, привязанность, различные формы вторжения друг в друга.
   Что такое привязанность? Почему мы имеем такую большую потребность в привязанности? Каково ее значение? Почему мы привязываемся? Почему когда привязываемся к кому-то, всегда возникают опасения – опасения потерять? Возникает чувство ненадежности. Понаблюдайте за собой. Возникает разделение. Я привязался к своей жене. Привязался потому, что она доставляла мне сексуальные удовольствия, доставляла удовольствия как партнер. Вы знаете это и без меня. Так, я привязался к ней, а это означает, что я ревнив, испуган. Где ревность, там и ненависть. И это любовь привязанности? Это первая точка в записях наших отношений.
   Итак, в течение многих лет в своих отношениях каждый соединил образ кого-то другого. Эти образы, которые он и она создали друг о друге, являются фактическими отношениями. Они могут спать вместе, но факт в том, что и он, и она имеют образы друг о друге, и как могут быть подлинными такие отношения? Все из нас еще с детства строили образы о самих себе и о других. Мы задаем очень серьезный вопрос – может ли хоть кто-нибудь жить без чьего-либо образа в своих отношениях? Конечно же, у каждого из вас есть образ говорящего, не так ли? Очевидно, есть. Почему? Вы фактически не знаете его. Он сидит на трибуне, говорит, а у вас нет никаких отношений с ним, потому что имеете его образ. Вы создали его, и имеете свои собственные личные образы непосредственно о себе. У вас так много образов о политических деятелях, о бизнесменах, о духовных руководителях, о том и этом. Может ли хоть один человек жить полно без единственного образа? Он может быть умозаключением о жене, может быть картиной, сексуальной картиной, может быть некоторой формой лучших отношений и чем-то еще. Почему у людей вообще возникают образы? Пожалуйста, задайте сами себе этот вопрос. Когда есть образ о ком-то другом, он дает вам ощущение безопасности.

   О любви не думают. Любовь – не желание, любовь – не удовольствие, любовь – не движение образов. И до тех пор, пока у вас есть образы о ближнем, никакой любви не будет. И мы спрашиваем, возможно ли прожить жизнь без единственного образа? Вы имеете отношения друг с другом. Это схоже с двумя параллельными линиями, которые никогда не пересекаются, кроме как только сексуально. Мужчина уходит в офис честолюбивый, жадный, завистливый и пытается достигнуть положения в деловом, религиозном или профессиональном мире. Современная леди также идет на работу. И они встречаются в своем доме, чтобы завести детей. И затем возникает проблема ответственности, проблема образования, полного безразличия. И тогда уже не имеет значения, кем станут ваши дети и что с ними случится. Вы хотите, чтобы они были похожими на вас – благополучно поженились, были с домом, работой и т. д. Правильно? Это – наша жизнь, ежедневная жизнь, и она – действительно печальная жизнь. Так что если вы спросите, почему люди живут образами – все ваши боги являются образами – христианский бог, мусульманский бог и ваш бог – то увидите, что они созданы мыслью, и мысль является неуверенной, пугающей. Нет никакой безопасности в вещах, которые соединяет мысль. Если это действительно возможно, тогда как стать свободным от нашего приспособления к своим отношениям? То есть как наблюдать в зеркале отношений внимательно и постоянно, каковы наши реакции, являются ли они механическими, обычными или традиционными? В этом зеркале обнаруживается, какие мы фактически. Таким образом, отношения являются необычно важными.
   Мы должны спросить, что нужно увидеть. Как вы замечаете в зеркале отношений, какой вы? Что значит наблюдать? Это – действительно другая важная вещь, которую каждый должен понять. Что означает смотреть? Когда вы смотрите на дерево, которое является самым красивым на земле, самым прекрасным на земле, как вы смотрите на него? Вы смотрите, наблюдаете за новой луной – формой новой луны, такой тонкой, свежей, такой молодой. Вы когда-нибудь наблюдали за ней? Можете вы смотреть на нее, не используя слово луна? Интересно ли все это вам? Я продолжу подобно реке, которая течет. Вы сидите около реки, смотрите на нее, но вы не станете рекой, потому что никогда не будете ее частью. Вы никогда не присоединитесь к красоте движения, которое не имеет никакого начала и никакого конца.
   Так что, пожалуйста, решите, что такое наблюдать. Когда вы смотрите на дерево, на луну или на что-то вокруг вас, всегда используете слово – дерево, луна. Можете ли вы смотреть на луну или дерево, не называя их, не используя слова, чтобы выделить? Можете ли вы смотреть без слов, без смысла слов, не сопоставляя слово с деревом или предметом? Теперь сможете ли вы посмотреть на свою жену, на своего мужа, на своих детей, без слова «моя жена», без образа? Вы пробовали это когда-нибудь? Когда вы наблюдаете без слов, без имен, без форм, которые создали о ней или о нем, то в таком наблюдении нет никакого сосредоточения, которое вы видите. Затем узнайте, что случилось. О слове думают. Мысль рождена из памяти. Итак, вы имеете память, слово, мысль, образы, вмешивающиеся между вами и другими. Правильно? Но здесь нет мысли, мысли в чувстве, слове, содержании слова, значении слова, чтобы смотреть, чтобы наблюдать. В таком наблюдении нет никакого другого центра, только «я», смотрящий «на вас». Есть только правильные отношения с кем-то другим. В этом есть качество изучения, качество некоторой красоты, некоторой чувствительности.

   Мадрас, Индия,
   26 декабря 1982. Разум без меры,
   стр. 76—81

II. Механизм создания образа

Вы когда-либо наблюдали за своей женой или своим мужем, за своими детьми, за соседом, за своим боссом или за кем-то из политиков? Если да, то что заметили? Образ, который вы имеете о человеке, образ политического деятеля, премьер-министра, Бога, жены, детей – вы видите образ. И этот образ создан через ваши отношения, через ваши опасения или надежды. Сексуальные и другие удовольствия, которые есть у вас с женой или мужем, с гневом, лестью, отдыхом и всем, что приносит семейная жизнь – смертная жизнь – создали образ вашей жены или мужа. Вы смотрите с созданным образом. Точно так же ваша жена или муж имеют ваш образ. Так что отношения между вами и вашей женой или мужем, между вами и политическим деятелем в действительности суть отношения между двумя образами. Правильно? Это факт. Как могут два образа, которые являются результатом мысли, удовольствия и еще чего-либо, иметь любую привязанность или любовь?
   Так что отношения между двумя индивидуумами, очень близкими друг к другу или очень отдаленными, являются отношениями образов, символов, воспоминаний. И как может там быть реальная любовь? Вы поняли вопрос?

   Нью-Дели, 3-я Публичная беседа,
   22 декабря 1966. Собрание сочинений,
   издание XVII, стр. 112–13

   Иметь отношения с кем-то другим можно только тогда, когда нет никакого образа.
   Связываемся ли мы когда-либо с кем-то или существуют ли отношения между двумя образами, которые мы создаем друг о друге? У меня есть ваш образ, а у вас есть мой образ. У меня есть ваш образ как моей жены или мужа – все равно кого – и у вас – такой же. Отношения возникают между двумя образами и ничем иным. Иметь отношения с кем-то другим можно только тогда, когда нет никакого образа. Когда я могу смотреть на вас, а вы – на меня без образа памяти, оскорблений и всего остального, тогда возникают действительные отношения, но сама природа наблюдателя – это образ, не так ли? Мой образ наблюдает за вашим образом – если возможно такое наблюдение – и это называют отношениями, но именно отношения между двумя образами являются несуществующими, потому что они оба – образы. «Быть связанным» подразумевает «находиться в контакте». Контакт должен быть чем-то прямым, не между двумя образами. Это требует большого внимания, понимания, чтобы смотреть на другого без образа, который я имею о том человеке, причем образа, являющегося моими воспоминаниями об этом человека – как он оскорбил меня, понравился, доставил мне удовольствие. Только когда нет никаких образов между двумя людьми, есть отношения.

   Нью-Йорк, 1-я Публичная беседа,
   26 сентября 1966. Собрание сочинений,
   издание XVII, стp. 7

   Чтобы смотреть, должно быть тихо.
   Если вы смотрите на цветок, любая мысль об этом цветке мешает наблюдать за ним. Слова «роза», «фиалка», «это цветок», «этот цветок», «эта разновидность» препятствуют вам наблюдать. Чтобы наблюдать, не должно быть никаких вмешательств слова, которое является воплощением мысли. Нужны свобода от слова и тишина. Иначе вы не сможете наблюдать. Если вы смотрите на свою жену или мужа, все воспоминания о том, что вы пережили, удовольствия или боль мешают наблюдению. Только когда вы смотрите без образов, возникают отношения. Ваш устный образ и устный образ другого человека вообще не имеют никаких отношений. Они являются несуществующими.

   Нью-Йорк, 5-я Публичная беседа,
   5 октября 1966. Собрание сочинений,
   издание XVII, стр. 35–6

Почему у нас возникают образы о самих себе?

   Чтобы понять полное значение отношений друг с другом, близких или отдаленных, мы должны начать понимать, почему мозг создает образы. Мы имеем образы о самих себе и образы о других. Почему каждый имеет специфический образ и соотносит себя с этим образом? Действительно ли образ необходим, дает ли он человеку ощущение безопасности? Разве образ не вызывает разделение людей?
   Мы должны тщательно рассмотреть наши отношения с женой, мужем или другом. Смотрите очень внимательно, не пробуя избежать этого, не пробуя отставить в сторону. Мы должны вместе исследовать и узнать, почему люди во всем мире имеют необычный механизм, который создает образы, символы, модели. Почему в этих моделях, символах и образах заключена большая безопасность?

   Если вы будете наблюдать, то увидите, что имеете свой собственный образ, а также образ тщеславия, который является высокомерием или противоположностью ему. Или вы накопили богатый опыт, приобретя много знаний, которые сами по себе создают образ, – образ эксперта. Почему у нас возникают образы непосредственно о самих себе? Эти образы разделяют людей. Если вы имеете свой образ как швейцарца, или британца, или француза, то образ не только искажает ваше наблюдение за людьми, но и отделяет вас от других. И везде, где есть разделение, разобщение, существует конфликт – как конфликт, продолжающийся во всем мире, – араб против израильтянина, мусульманин против индуса, одна христианская церковь против другой. И национальное, и экономическое разделение, все следствия образов, понятий, идей и мозга цепляются за эти образы – почему? Все это – из-за нашего образования, из-за нашей культуры, в которой индивидуум является наиболее главным и где коллективное общество чем-то кардинально отличается от индивидуума? Это – часть нашей культуры, часть нашего религиозного учения и нашего ежедневного образования. Когда каждый имеет образ о себе как о британце или американце, тогда образ дает ему некоторую безопасность. Это довольно очевидно. После создания образа «о себе» он становится полупостоянным. После этого образа или в том образе каждый человек пытается найти безопасность, сохранность, форму сопротивления. Когда он связывается с другим человеком изящно, тонко, психически или физически, возникает ответ, основанный на образе. Если кто-то женится или создает с кем-то глубокие связи, образ формируется в ежедневной жизни. Знаком ли он в течение недели или десяти лет, образ другого человека медленно формируется шаг за шагом. Запоминается каждая реакция, добавляясь к образу, и сохраняется в мозгу так, чтобы отношения – физические, сексуальные или психические – возникали фактически между образами собственным и чьим-то.
   Автор не говорит ничего экстравагантного, экзотического или фантастического, он просто указывает, что эти образы существуют. Существуют, и нельзя познать другого человека полностью. Если кто-то женится или у кого-то просто есть подруга, нельзя познать ее полностью. Каждый из них думает, что знает ее, потому что накопил воспоминания различных инцидентов, различных раздражений и всяких случаев, которые происходили в ежедневной жизни. И она также испытала свои реакции, и их образы установлены в ее мозгу. Они играют необычно важную роль в жизни. Очевидно, очень немногие из нас свободны от любой формы образа. Свобода от образов – реальная свобода. В той свободе нет никакого разделения, вызванного образами. Если человек – индус, рожден в Индии со всей приспособленностью, которой он подчиняется, с приспособленностью расы или специфической группы с ее суеверием, с ее религиозными верованиями, догмами, ритуалами – целой структурой такого общества, – то он живет с этим комплексом образов, который является приспособленностью человека. И хотя человек может говорить о братстве, единстве, цельности, это – просто пустые слова, не имеющие никакого подлинного значения. Но если освободить себя от всего, что наложено, от приспособленности ко всему, что является суеверной ерундой, тогда каждый сможет сломать образ. И также в отношениях, если человек женат или живет с кем-то, возможно ли не создавать образы – не запоминать инциденты, которые могут быть радостными или болезненными, в своих специфических отношениях не запоминать оскорбления или лесть, поддержку или уныние?

   Возможно ли не запоминать вообще? Поскольку, если мозг постоянно запоминает все, что происходит, в психологическом отношении, то он никогда не будет свободным для бездействия, никогда не сможет быть спокойным, мирным. Если механизм мозга работает все время, то сам стирает себя. Это очевидно. Это – то, что происходит в наших отношениях с каждый другим человеком – независимо от того, какие у него отношения, – и если есть постоянная регистрация всего, мозг медленно начинает увядать, и это – фактически старость.
   Итак, в исследовании мы наталкиваемся на вопрос: действительно ли это возможно в наших отношениях, со всеми их реакциями и тонкостью, со всеми их существенными откликами, есть ли возможность не запоминать? Такие запоминание и регистрация продолжаются все время. Мы спрашиваем, можно ли не делать запись в психологическом отношении, а только запоминать то, что является абсолютно необходимым? В некоторых случаях необходимо запоминать. Например, кому-то нужно запомнить все необходимое, чтобы изучать математику. Если я хочу стать инженером, я должен запоминать все необходимое для математики, связанное со структурами. Если я хочу быть физиком, я должен запоминать то, что уже известно по этому предмету. Чтобы научиться водить автомобиль, я должен запоминать. Но действительно ли необходимо запоминать в наших отношениях, в психологическом отношении, внутри, вообще?
   Воспоминание о прошедших инцидентах является ли оно любовью? Когда я говорю своей жене: «Я люблю тебя», – является ли это чем-то из воспоминаний нашей совместной жизни – инцидентов, мук, борьбы, – которые зарегистрированы, сохранены в мозгу? Эти воспоминания – настоящая любовь?
   Итак, возможно ли быть свободным и не запоминать в психологическом отношении вообще? Возможно, но только тогда, когда есть полное внимание. Когда есть полное внимание, нет никакого запоминания.
   Я не знаю, почему мы хотим объяснения, или отчего получается, что наши умственные способности не достаточно быстры для поглощения, немедленного понимания. Почему мы не можем видеть эту вещь, реальность всего этого, позволяем этой реальности работать и очищать и иметь мозг, который вообще не запоминает в психологическом отношении? Большинство людей довольно инертны, они скорее любят жить в своих старых моделях, в их специфических привычках мысли. Все новое они отклоняют, потому что считают, что намного лучше жить с известным, чем с неизвестным. В известном есть безопасность, по крайней мере, они думают, что есть безопасность, безопасность, которую они продолжают повторять, работая и борясь в пределах той области известного. Можем ли мы наблюдать без целого процесса и механизма действия памяти?

   Саанен, Швейцария,
   19 июля 1981. Сеть мысли,
   стр. 40–3

   Установить правильные отношения, значит уничтожить образ.
   Не существует любви между двумя образами. Как я могу любить вас, а вы – меня, если вы имеете образ, идею обо мне? Если я травмировал, толкнул вас, если я был честолюбив, умен и шел впереди вас, как вы можете любить меня? Как я могу любить вас, если вы угрожаете моему положению, моей работе, если вы уводите мою жену? Если вы принадлежите одной стране, а я – другой, если вы принадлежите одной секте, буддизму или католицизму и придерживаетесь своей веры, а я – мусульманин – как мы можем любить друг друга? Пока нет радикальных преобразований в отношениях, не может быть мира. Становясь монахом или отшельником и убегая к холмам, вы не собираетесь решать свои проблемы, потому что везде, где вы будете жить: в монастыре, в пещере или в горе, вы останетесь связанным. Вы не сможете изолировать себя от своего собственного образа, которой вы создали о Боге, о правде, или от своего собственного образа о самом себе, и от всего связанного с этим.

   Итак, чтобы установить правильные отношения, необходимо уничтожить образ. Понимаете ли вы, что означает уничтожить образ? Это значит уничтожить образ о самом себе – что вы являетесь индусом, что я – пакистанец, мусульманин, католик, еврей или коммунист. Вы должны уничтожить механизм, создающий образ, который находится в вас или в другом человеке. Иначе вы сможете уничтожить один образ, а механизм создаст другой. Таким образом, каждый человек должен не только распознать существование образа, то есть узнать о вашем специфическом образе, но также и знать о том, что такое механизмы, создающие образ.
   Теперь позволим себе рассмотреть, каковы эти механизмы. Вы понимаете мой вопрос? То есть сначала каждый должен сознавать, понимать, узнавать – не устно, не в уме, а реально знать как факт существование своего образа. Это – одна из самых трудных вещей, потому что «знать образ» подразумевает многое. Вы можете знать, можете заметить, что микрофон является фактом. Вы можете назвать его различными названиями, но если мы понимаем, что вы подразумеваете под этими названиями, то видим факт этого. Так что нет никакой интерпретации. Мы знаем, что такое микрофон. Но знание – различная вещь для понимания образа без интерпретации, для рассмотрения факта этого образа без наблюдателя, потому что наблюдатель сам создает изображения. И образ является мыслью наблюдателя. Это – очень сложная вещь. Вы не можете просто сказать «я уничтожу образ» и размышлять над этим, делать какие-то уловки, медитировать, чтобы уничтожить образ, – это невозможно. Такой процесс требует огромного понимания. Требует большого внимания и исследования, не заключенного во временные рамки. Человек, который исследует, никогда не сможет прийти к выводу. Жизнь – огромная река, которая течет, двигаясь постоянно. Если вы не следуете за ней свободно, с восхищением, с чувствительностью, с большой радостью, вы не будете видеть полную красоту, объем, качество этой реки. Так что мы должны понять данную проблему.
   Когда мы используем слово «понимаешь», мы подразумеваем «не делайте нас»: не умно. Допустим, вы поняли слово образ как создать его знанием, опытом, традицией, различными деформациями и стрессами в жизни семейства, работой в офисе, оскорблениями – всем, что составляет образ. Каков механизм, который создает этот образ? Вы понимаете? Образ должен соединяться. Образ должен поддерживаться. Иначе он разрушается. Так что вы должны узнать самого себя, и как эти механизмы работают. И когда вы поймете природу механизма, а также их значение, тогда сам образ перестанет существовать – образ – не только осознанный, но и тот, который вы имеете о самом себе сознательно, знаете поверхностно, а также внутренний образ, полностью всего. Я надеюсь, что ясно излагаю это понятие.
   Каждый должен вникнуть и узнать, как возникает образ, и, если возможно, остановить механизм, который создает его. Только тогда возникают отношения между людьми, а не между двумя образами, которые являются мертвыми объектами. Это очень просто. Вы льстите мне, вы уважаете меня. И у меня возникает ваш образ – через оскорбление, через лесть. У меня есть опыт – боли, смерти, страданий, конфликтов, голода, одиночества. Все это создает мой образ. Я – этот образ. Не то чтобы я был образом, образ и я отличаемся. Но «я» – тот образ. Мыслитель – тот образ. Это – мыслитель, который создает образ. Через свои ответы, через свои реакции – физические, психологические, интеллектуальные – мыслитель, наблюдатель, опытный человек создает его через память, через мысль. Итак, механизмы работают, проявляются через мысль. И мысль необходима, иначе вы не можете существовать.
   Давайте сначала посмотрим на проблему. Мысль создает мыслителя. Мыслитель начинает создавать свой образ: он – атма, он – Бог, он – душа, он – брамин, он – не брамин, он – мусульманин, он – индус. Он создает образ и живет в нем. Так, размышление – это начало работы механизма. И вы скажете: «Как я могу прекратить думать?» Вы не можете. Но можно мыслить и не создавать образы. Можно заметить, что кто-то является коммунистом или мусульманином. Вы можете видеть это, но почему вы должны создавать образ о самом себе? Вы только создаете образ обо мне как о мусульманине, как о коммунисте, потому что имеете свой образ, который судит обо мне. Но если бы вы не имели никакого своего образа, то смотрели бы на меня, наблюдали бы за мной, не создавая его. Именно поэтому это требует большого внимания, большого наблюдения за вашими собственными мыслями, чувствами.

   Таким образом, каждый начинает видеть, что большинство наших отношений фактически базируется на формировании образа, и, сформировав его, каждый устанавливает или надеется установить отношения между двумя. И, естественно, нет никаких отношений между образами. Если у вас есть мнение обо мне и если у меня есть мнение о вас, как мы можем иметь какие-то отношения? Отношения существуют только тогда, когда они свободны, и о наступлении свободы от «формирования образа» мы поговорим далее. Только когда образ разбит и формирование изображения прекращается, возникает окончание конфликта, окончание общего количества конфликтов. Только тогда наступает мир не только внутри, но и вокруг. Только, когда вы установите мир внутри себя, ваше мышление, будучи свободным, позволит идти дальше.
   Вы знаете, сэр, что свобода может существовать только тогда, когда мысль не находится в конфликте. Большинство из нас находится в конфликте, если мы не мертвы. Вы гипнотизируете себя или сопоставляете с какой-то причиной, обязательством, небольшим количеством философии, некоторой сектой или верой – вы столь идентифицированы, что находитесь в гипнозе и живете в состоянии сна. Большинство из нас находится в конфликте. Окончание конфликта – свобода. С конфликтом вы не можете иметь свободы. Вы можете искать, можете хотеть ее. Но никогда не сможете обладать ею.
   Итак, отношения означают разрушение механизма, который соединяет образ, а с разрушением устанавливаются правильные отношения. Поэтому существует окончание конфликта. И когда он заканчивается, появляется свобода, очевидно, фактическая свобода, не как идея, а как фактическое состояние, как факт. Тогда, в состоянии свободы, мысль, которая больше не искажается, не пытает, которая не поддается никакому воображению, никакой иллюзии, никакой мистической концепции или видению – тогда мысль может идти очень далеко. Далеко, не в рамках времени или пространства, потому что, когда есть свобода, нет никакого пространства и времени. Я использую слова «очень далеко» в том смысле, что тогда мы можем обнаружить, – слова, которые действительно не имеют никакого значения, – состояние пустоты в свободе, состояние радости, счастье, которые никакой Бог, никакая религия, никакая книга не могут дать вам.
   Именно поэтому, если отношения не установлены между вами и вашей женой, соседом, обществом, между вами и другими людьми, вы никогда не будете иметь мира и никакой свободы. И тогда как человек, а не как индивидуум, вы сможете преобразовать общество. Ни социалист, ни коммунист не сделает этого. Только человек, который понял, что такое правильные отношения, сможет прийти в общество, в котором можно жить без конфликтов.

   Бомбей, 1-я Публичная беседа,
   13 февраля 1966. Собрание сочинений,
   издание XVI, стр. 45–7

   На мгновение я теряю внимание, и мысль… принимает и создает образ.
   Собеседник: Для уничтожения механизмов создания образов должна ли заканчиваться и мысль? Одно подразумевается в другом? Является ли «конец создания образа» действительно основой, на которой можно начать поиск, что есть любовь и правда? Или она обрывает саму сущность правды и любви?

   Кришнамурти: Мы живем образами, созданными мышлением, мыслью. Эти образы непрерывно добавляются и убираются. Вы имеете свой собственный образ о самом себе. Если вы – автор, то имеете образ о себе как об авторе. Если вы – жена или муж, каждый из вас создал образ о себе. Это начинается с детства, через сравнение, через советы, когда навязывается мнение, что вы должны быть столь же хорошим, как другой парень, что вы не должны делать или что должны. Так что постепенно этот процесс накапливается. И в наших отношениях, личных и других, всегда есть образы. Пока будет существовать образ, вы будете и ранимыми, и оскорбленными, и обиженными. А сам образ предотвращает развитие любых фактических отношений с другим человеком.

   Собеседник: Может ли это когда-нибудь закончиться, существует ли что-то, с чем мы должны жить бесконечно? В самом конце образа заканчивается ли мысль? Взаимосвязаны ли образ и мысль? Когда разрушается механизм создания образа подходит к окончанию, является ли это самым существенным для любви и правды?
   Вы когда-либо фактически заканчивали образ добровольно, легко, без какого-либо принуждения, без повода? Нет, «я должен заканчивать образ, обладая собой, и я не буду травмирован».

Возьмите один образ и войдите в него. Войдя, вы обнаружите целую динамику создания образа. В этом образе вы начинаете обнаруживать, что есть опасение, беспокойство, есть ощущение изоляции. И если вы испуганы, вы говорите: «Намного лучше держать то, что я знаю, чем то, чего не знаю». Это мысль? Является ли эона естественным ответом, естественной реакцией, защитой себя в физическом и психологическом отношении? Человек может понять естественный ответ на физическую защиту – как иметь пищу, приют, одежду, избежать возможности быть сбитым автобусом, и так далее. Это – естественный, здоровый, интеллектуальный ответ. В нем нет никакого образа. Но в психологическом отношении внутри мы создали этот образ, который является результатом ряда инцидентов, несчастных случаев, повреждений, раздражений.
   Действительно ли психологическое создание образа является движением мысли? Мы знаем, что мысли нет, возможно, из-за высокой температуры, и работает самозащитная физическая реакция. Но психологическое создание образа – результат постоянного невнимания, которое является самой сущностью мысли. Мысль сама по себе невнимательна. Внимание не имеет никакого центра, не имеет никакого смысла, точки сосредоточения, как в концентрации. Когда есть полное внимание, нет никакого движения мысли. Это единственное для мышления, являющегося невнимательным, чтобы возникали мысли.
   Мысль – это вопрос. Мысль – это результат памяти. Память – результат опыта. И все это должно всегда частично ограничиваться. Память и знания никогда не могут быть полными, они являются всегда частичными, а потому и невнимательными.
   Итак, когда есть внимание, нет никакого создания образа, нет никакого конфликта. Вы видите факт. Если вы оскорбите меня или будете льстить, а я полностью внимателен, то это не будет означать чего-либо. Но в момент, когда я теряю внимание, мысль, которая является невнимательной сама по себе, принимает и создает образ.
   Собеседник: Действительно ли окончание создания образа – сущность правды и любви? Не совсем. Любовь желания? Любовь удовольствия? Большинство желаний нашей жизни направлено к удовольствиям в различных формах, и когда это движение удовольствия, секса, и т. п., возникает, мы называем его любовью. Может ли быть любовь, когда есть конфликт, когда мысль затронута проблемами – проблемами небес, проблемами размышлений, проблемами между мужчиной и женщиной? Когда мысль живет в проблемах, которые есть у большинства наших умов, может ли быть там любовь?
   Может ли возникать любовь, когда есть большое страдание, являющееся физиологическим так же, как и психологическим? Действительно ли правда является сущностью умозаключения, сущностью мысли, философов, богословов, тех, кто так глубоко верит в догму и ритуалы, являющиеся полностью искусственными? Может ли мысль, столь обусловленная, знать, какова же правда? Правда может быть только тогда, когда мысль полностью свободна от всего этого беспорядка. Философы и другие никогда не смотрят на свои собственные жизни. Они уходят в небольшой метафизический или психологический мир, о котором начинают писать, издаются и становятся известными. Правда, это что-то, что требует необычной ясности мысли, не имеющей никаких проблем вообще – физических или психологических – мысли, не знающей конфликта. Даже память о конфликте должна заканчиваться. С бременем памяти мы не можем найти правду. Это невозможно. Правда может только прийти к мысли, являющейся удивительно свободной от всего, что искусственно.
   Эти слова были не обо мне – вы понимаете? Если бы это не было чем-то фактическим, я не говорил бы об этом, я был бы нечестен по отношению к себе. Если бы это не было бы фактом, я был бы ужасным лицемером. Это требует огромной честности.

   Вопросы и ответы,
   стр. 31–3

III. Понимание удовольствия и желания

Мы ищем удовольствие и хотим, чтобы все отношения базировались на нем.
Каждый человек должен понять отношения, потому что они составляют суть жизни. Мы не можем существовать без отношений некоторого вида. Вы не сможете уйти в изоляцию, построить стену вокруг самого себя, как большинство людей, потому что этот акт проживания в защищенном, безопасном, изолированном состоянии сопротивления только разводит больше беспорядка, больше проблем и страданий. Жизнь, если вы наблюдали, – это движение в действии, движение в отношениях, и они – наша большая проблема. Как жить в мире, где отношения – основа всего существования; как жить в этом мире так, чтобы отношения не стали монотонными, унылыми, чем-то, что является уродливым и повторным?
   Наше мышление действительно соответствует модели удовольствия, но жизнь, очевидно, не просто удовольствие. Но мы хотим удовольствий. Это – единственное, что мы действительно ищем глубоко, внутри, тайно. Мы пытаемся получить удовольствие почти из всего, а они, если вы наблюдали, не только изолируют и путают мысли, но и создают ценности, которые являются неверными, нереальными. Таким образом, удовольствие приносит иллюзию. Мысль, которая ищет удовольствие, как и большинство из нас, не только изолирует себя, но и находится в состоянии противоречия во всех своих отношениях, являются ли они отношениями с идеями, с людьми или с собственностью. Она должна всегда быть в конфликте. Поэтому каждый должен понимать: наш поиск в жизни – это существенное требование, убеждение, поиск удовольствия.
   Сейчас очень трудно понять, почему человек не должен получать удовольствие? Вы видите красивый закат, прекрасное дерево, широкую извивающуюся речку или красивое лицо, и наблюдение за всем этим доставляет огромное удовольствие, восхищение. Что не так? Мне кажется, что беспорядок и страдание начинаются тогда, когда лицо, река, облако, гора становятся памятью, и она начинает требовать непрерывность удовольствия. Мы хотим, чтобы оно повторялось. Все мы знаем это. Я получил некоторое удовольствие, или вы восхищались чем-то, и мы хотим повторения этого. Будь то удовольствие сексуального, артистического, интеллектуального или другого характера, мы хотим повторения этого – и я думаю, что здесь удовольствие начинает затмевать мысль и создавать ценности, которые являются ложными и нереальными.
   Какая сущность является для понимания удовольствия, не пробует избавиться от того, что является слишком глупым? Никто не может избавиться от удовольствия. Но чтобы понимать природу и структуру удовольствия, необходима основа. Из-за того, что жизнь – только одно удовольствие, и то, чего именно хочет каждый человек, с удовольствием наступает страдание, беспорядок, иллюзии, ложные ценности, которые мы создаем, и как результат нет никакой ясности. Это – простой факт, как в психологическом отношении, так и в биологическом, мы ищем удовольствие и хотим, чтобы все отношения базировались на нем. Следовательно, когда отношения не радостны, есть противоречие, а затем начинаются конфликты, страдания, беспорядок и муки.

   Париж, 3-я Публичная беседа,
   23 мая 1965. Собрание сочинений,
   издание XV, стр. 163–4

   Удовольствие – это продолжение и развитие мысли о восприятии.
   Каковы значение и смысл удовольствия, которое каждый человек ищет и преследует любой ценой? Что такое удовольствие? Существует удовольствие, полученное от приобретения имущества; удовольствие, полученное от своих способностей или таланта; удовольствие, когда вы превосходите другого человека; удовольствие от обладания огромной властью: политической, религиозной или экономической; сексуальное удовольствие; удовольствие от огромного ощущения свободы, которую дают деньги. Существуют многократные формы данного понятия. В удовольствии есть наслаждение, а затем экстаз, получение восхищения в чем-то и чувство удовлетворения. «Экстаз» существует, чтобы ощутить себя вне тела. Нет ничего для наслаждения. Кто-то – я, эго, человек – все полностью исчезло, осталось только ощущение того, что находишься снаружи. Это – экстаз. Но такой экстаз вообще ничего не делает, чтобы доставить удовольствие.

   Вы восхищаетесь чем-то. Восхищение приходит естественным путем, когда вы смотрите на что-то очень красивое. В тот момент, в ту секунду нет ни удовольствия, ни радости, есть только чувство наблюдения. В этом наблюдении, сам не существуешь. Когда вы смотрите на гору со снежной вершиной, с ее долинами, ее грандиозностью и великолепием, все мысли уходят. Тогда мысли бегут впереди регистрации как памяти, происходит изумительный и прекрасный случай. Затем эта регистрация, эта память развиваются, и развитие становится удовольствием. Всякий раз, когда мысль сталкивается с ощущением красоты, чувством величия чего-то, части поэзии, полоски воды или одинокого дерева в поле, происходит регистрация. Но, как увидеть красоту и не зарегистрировать – вот что очень важно. В мгновение, когда вы регистрируете красоту, регистрация приводит мысль в действие. Затем возникает желание преследовать эту красоту, которая становится преследованием удовольствия. Кто-то видит красивую женщину или мужчину. Это немедленно регистрируется в мозгу. И тогда регистрация приводит в действие мысль, и вы уже хотите находиться в ее или его компании и желать всего, что может последовать далее. Удовольствие – это продолжение и развитие мысли о восприятии. У вас был сексуальный опыт вчера вечером или две недели назад, вы помните его и желаете повторения, что является потребностью в удовольствии.
   Можно ли регистрировать только то, что является абсолютно необходимым? Необходимость – это умение водить машину, общаться на различных языках, технологические знания, умения читать, писать и так далее. А в наших человеческих отношениях, например, между мужчиной и женщиной, каждый инцидент в отношениях регистрируется. Что получается? Женщина раздражена, ворчит, или дружелюбна, любезна, или говорит что-то непосредственно перед тем, как мужчина уходит на работу. В зависимости от этого создается регистрация мысли, образ женщины, и она строит образ о нем – это является действительным. В человеческих отношениях между мужчиной и женщиной или между соседями есть регистрация и процесс создания образа. Но когда муж говорит что-то неприятное, слушается это тщательно, до конца. Вы поймете, что здесь вообще нет никакого создания образа. Если нет никакого создания образа между мужчиной и женщиной, отношения полностью отличаются. Нет больше отношений одной мысли, противоположной другой, которые называются отношениями, фактически не являясь таковыми. Это – только идеи.
   Удовольствие следует за регистрацией инцидента в продолжении, полученном мыслью. Мысль – это корень удовольствия. Если бы вы не имели мыслей и увидели красивую вещь, вы бы не отреагировали на нее. Но мысль говорит: «нет, я должна обладать этим». Отсюда вытекает целое движение мысли.
   Какие отношения удовольствия должны радовать? Радость приходит к вам незвано, это просто происходит. Вы идете по улице, или сидите в автобусе, или блуждаете по лесу, рассматривая цветы, холмы, облака и синее небо, и внезапно появляется чувство огромной радости. Затем наступает регистрация, мысль говорит: «Какая изумительная вещь, я должен обладать большинством этого». Так снова мыслью радость превращается в удовольствие. Вещи выглядят такими, какие они есть, а не такими, какими вы хотите их видеть. Они выглядят точно и без искажений.
   Что же является любовью? Может, это удовольствие, которое является продолжением случайных мыслей через движение мысли? Имеет ли мысленная любовь движение? Воспоминания любви? Что-то случилось и живет в ее воспоминаниях, ощущая воспоминание о чем-то, что является свершившимся, восстанавливая его и говоря, «как было изумительно, когда мы были вместе под тем деревом, тогда была любовь» – все это является воспоминанием того, что уже ушло. Это любовь? Является ли любовью сексуальное удовольствие, в котором есть нежность и доброта – является ли оно любовью? Нельзя сказать, что «да» или что «нет».
   Мы подвергаем сомнению все, что человек соединил, относительно чего он говорит: «Это – любовь». Если любовь – удовольствие, тогда она делает акцент на воспоминании о прошлых событиях и поэтому вызывает важность меня – моего удовольствия, моего волнения, моих воспоминаний. Это любовь? И это желание любви? Что является желанием? Кому-то хочется автомобиль, кому-то – дом, особого положения, власти. Существует бесконечность желаний: быть столь же красивым, какой вы есть, быть столь же интеллектуальными, столь же умными, столь же… как вы. Желание приносит ясность?

   То, что называют любовью, базируется на желании – желание спать с женщиной или с мужчиной, желание обладать ею, доминировать над ней, контролировать ее: «Она моя, а не твоя». Любовь в удовольствии получается во владении, в господстве? Мужчина доминирует над миром, и теперь есть женщина, борющаяся с доминированием. Что является желанием? Желание вызывает ясность? В его области страдает цветок? Если это не приносит ясность и если желание – это не область, в которой страдают красота и величие цветка, то где здесь желание? Как возникают желания? Кто-то видит красивую женщину или красивого мужчину. Возникает восприятие, наблюдение, затем контакт, потом чувство, затем это чувство принимается мыслью, которая становится образом с желанием. Вы видите красивую вазу, древнюю скульптуру красивого египтянина или грека – вы смотрите и касаетесь их. Вы видите глубину скульптуры фигуры, сидящей со скрещенными ногами и возникает чувство: «Какая изумительная вещь». И как итог – ощущение желания. «Мне жаль, что я не имею ее в моей комнате, чтобы смотреть на нее каждый день, касаться каждый день» – гордость владения такой изумительной вещью. Это есть желание: наблюдение, контакт, чувство, затем мысли с использованием этого чувства, для развития желания обладать или не обладать.
   Теперь возникает трудность: поняв это, религиозные люди скажут: «Возьмите обеты безбрачия. Не смотрите на женщину. Если вы смотрите, доставляете удовольствие ей не как сестре или матери, независимо от того, как вы любите. Из-за того, что вы находитесь на службе Богу, вы должны посвятить всю свою энергию Ему. В служении Богу вы собираетесь получить большое счастье, поэтому будьте готовыми, а не тратьте впустую свою энергию». Но что-то кипит, и мы пробуем понять это желание, которое постоянно кипит, желая быть исполненным, желая реализовать себя.
   Желание является результатом движения: «наблюдение – чувство – контакт – мысль с ее образом – желанием». Теперь мы скажем: «наблюдение – прикосновение – чувство» – это нормально и здорово – окончание здесь не позволяет мысли взять верх над собой и преобразует ее в желание. Поймите это, и затем вы также поймете, что не будет никакого подавления желания. Вы видите красивый дом, хорошо спроектированный, с прекрасными окнами, крышей, которая тает в небе, стенами, которые являются толстыми, часть земли, красивый сад, хорошо ухоженный. Вы смотрите на них и возникает чувство. Вы прикасаетесь к этому – вы можете нереально коснуться только своими глазами – вдыхаете запах воздуха, недавно скошенной травы. Разве вы не можете остановиться здесь? Остановитесь, скажите: «Это – красивый дом». Но не возникнет никакой регистрации, и никакой мысли, которая скажет: «Мне жаль, что я не владею таким домом» – она является желанием и продолжением желания. Вы можете сделать это так легко. И я испытаю облегчение, если вы поймете природу мысли и желания.

   Цельность жизни, стр. 167–71

   Понимать желание, значит быть неосторожным, зная о его движениях.
   Желание – это энергия, и его необходимо понять. Его нельзя просто подавить или создать, чтобы подчиниться. Любая попытка принудить или навязать желание вызывает конфликт, который приносит вместе с собой бесчувственость. Все запутанные пути желания должны быть изучены и поняты. Вам невозможно объяснить, и вы не сможете изучить пути желания. Понимать желание – значит быть неосторожным, зная о его движениях. Если вы уничтожите желание, то уничтожите чувствительность, – так же, как и интенсивность, которая является существенной для понимания правды.

   Комментарии к жизни,
   Серия III, стp. 294

Что такое источник желания?

Когда мы говорим, что мы любим какого-то, то подразумевает желание в любви, радостную проекцию различных действий мысли. Каждый должен узнать, является ли любовь желанием, удовольствием, или опасением. Там, где есть опасение, должны быть ненависть, ревность, беспокойство, собственничество, доминирование. Существует красота в отношениях, и все пространство является движением в отношениях. Пространство – это порядок, и когда кто-то имеет порядок в себе, то имеет порядок в отношениях, а значит и в нашем обществе. Если один человек спрашивает о природе отношений, другой ее находит, а это необходимо, чтобы иметь порядок, из которого возникает любовь.
Что такое красота? Вы видите свежий снег на горах этим утром – чистый, прекрасный вид. Вы видите, как уединенные деревья смотрятся черными против этого белого вида. Наблюдая за миром с нашей стороны, вы видите необычные машины, компьютер с его особой красотой. Вы видите красоту лица, красоту живописи, поэмы – вы, кажется, выделяете здесь красоту. В музеях или когда вы идете на концерт и слушаете Бетховена или Моцарта, есть большая красота – она всегда там. В холмах, в долинах с бегущими ручейками, пролетающими птицами и пением черного дрозда ранним утром, есть красота. Но только ли там она? Или красота чего-то существует только, когда «меня» нет? Когда вы смотрите на эти горы солнечным утром, искрящиеся против синего неба, их величие на мгновение отгоняет все накопленные воспоминания о себе. Эта внешняя красота, внешнее великолепие, величие и сила гор стирают все ваши проблемы – но только на секунды. Вы забываете себя. Когда есть полное отсутствие самого себя, возникает красота. Но мы не свободны от самих себя. Мы – эгоистичные люди, обеспокоенные только собой, своей важностью или своими проблемами, своей агонией, печалями и одиночеством. Из отчаянного одиночества мы хотим выделить что-то, и цепляемся за идею, за веру, за людей – особенно за людей. Все наши проблемы возникают из-за зависимости. Где есть психологическая зависимость, там начинается опасение. Когда вы привязываетесь к чему-то, начинается развращение.

   Желание – это самый срочный и существенный двигатель в нашей жизни. Мы говорим непосредственно о желании, не желая чего-то особенного. Все религии утверждают, что, если вы хотите служить Богу, вы должны подчинить желание, уничтожить желание, управлять желанием. Все религии утверждают: поменяйте желание образа, чтобы создать мысль – образ, который имеют христиане и индусы. Замените образ реальностью. Реальность – это тоже желание. Многие думают, что можно преодолеть желание, заменяя его чем-то.
   Или, отдайте себя тому, кого вы называете мастером, спасителем, гуру – который является деятельностью мысли. Это модель всех религиозных взглядов. Каждый должен понять целое движение желания. Очевидность этого – не любовь, и даже не сострадание. Без любви и сострадания, размышление совершенно бессмысленно. Любовь и сострадание имеют свои собственные размышления, которые не являются размышлениями хитрости мысли.
   Так что важно понять природу желания – почему оно играет такую необычно важную роль в нашей жизни. Как оно искажает ясность, как предотвращает необычное свойство любви. Важно, что мы понимаем и не подавляем, не пытаемся управлять им или направлять его в особом направлении, которое, как вы думаете, может дать вам мир.
   Пожалуйста, имейте в виду, что автор не пытается впечатлить вас или руководить и помогать вам. Но вместе мы пройдем очень тонкую и сложную дорожку. Мы должны слушать друг друга, чтобы узнать правду о желании. Когда каждый понимает важность, значение, полноту, правду желания, тогда желание будет иметь весьма различную ценность или направленность в жизни.
   Когда кто-то следит за желанием, действительно ли каждое наблюдение похоже на постороннего человека, смотрящего на желание? Или наблюдая за желанием, мы смотрим на возникновение? Нет желания отдельно от самого себя, каждый желает. Вы видите различие? Один человек наблюдает за желанием, увидев что-то понравившееся на витрине. У него возникает желание купить это, чтобы «объект» отличал «его», или, иначе говоря, желание это «я». Так что существует восприятие желания без наблюдателя, смотрящего на желаемое.
   Можно посмотреть на дерево. Дерево– это слово, которое распознает, что находится в поле. Но человек знает, что слово дерево не является деревом. Также и жена – это не слово. Но человек сделал слово женой. Я не знаю, видите ли вы всю тонкость данного факта. Нужно очень ясно понять с самого начала, что слово – не существо. Слово «желание» — это не чувство чего-то, а необычное ощущение того, что есть позади той реакции. Так что, необходимо быть очень осторожным, чтобы не быть пойманным на слове. Также необходима достаточная активность мозга, чтобы видеть, как объект может создавать желание, которое является отдельным от него самого. Знает ли человек, что слово не является существом, а желание – отдельным от наблюдателя, который ждет желание? Знает ли о том, что объект может создавать желание, причем желание не зависит от объекта?
   Как в действительности пожелать цветок? Почему за желанием стоит такая необычная энергия? Если мы глубоко не поймем природу его, то всегда будем находиться в конфликте друг с другом. Можно желать одну вещь, жена может желать другую, а дети – третью. И мы всегда будем в ссоре друг с другом. И именно это сражение, эту борьбу называют любовью, отношениями.
   Мы спрашиваем: «Каков же источник желания?» Мы должны быть очень правдивы и очень честны, когда спрашиваем, поскольку желание является весьма вводящим в заблуждение, очень тонким понятием, если мы не понимаем корень его. У всех нас есть важные сенсорные чувства – зрение, обоняние, вкус, запах, слух. И эти специфические сенсорные чувства могут быть для некоторых из нас более важными, чем другие реакции. Если мы являемся артистами, то смотрим на вещи особым взглядом. Если же мы – инженеры, то сенсорные ответы отличаются. Так что мы никогда не наблюдаем основательно, со всеми сенсорными реакциями. Каждый из нас отвечает по-особому, разделенно. Возможно ли отвечать полностью со всеми чувствами? Рассмотрите важность этого. Если отвечать полностью со всеми чувствами, то возникнет исключение централизованного наблюдателя. Но когда человек отвечает на специфическую вещь особым способом, тогда наступает разделение. Узнайте: когда вы покидаете палатку, когда смотрите на тихое течение реки, на свет, искрящийся на волнах, – можете ли вы вести наблюдение за этим со всеми вашими чувствами? Не спрашивайте меня, как это становится механическим. Но научите себя понимать полностью сенсорную реакцию.

   Когда вы видите что-то, наблюдение вызывает реакцию. Вы видите зеленую рубашку или зеленое платье – наблюдение побуждает реакцию. Тогда возникает контакт. Затем, из контакта появляется мысль, создающая ваш образ в этой рубашке или платье. Или вы видите автомобиль на дороге, имеющий красивые очертания, отполированный и мощный. Вы обходите вокруг него, исследуете двигатель. Затем мысль создает ваш образ, садящийся в автомобиль, как вы заводите двигатель и ведете машину. Так начинается желание, и источником желания является мысль, создающая образ. До этой точки нет никакого желания. Есть сенсорные реакции, которые являются нормальными, но затем мысль создает образ, и с того момента начинается желание. Теперь, действительно ли возможно для мысли не возникать и создавать образ? Это учение о желании, которое само по себе является дисциплиной. Учение о желании – это дисциплина, но не управление им. Если вы действительно знаете о чем-то, оно закончено. Но если вы говорите, что должны управлять желанием, тогда вы находитесь полностью в различных областях целого. Когда вы увидите все это движение, вы обнаружите, что мысль со своим образом не вмешивается. Вы будете только видеть, иметь чувства. И что тут неправильного?

   Саанен, Швейцария,
   19 июля 1981. Сеть мысли,
   стр. 44–8

   Это не значит, что вы не имеете никаких желаний, просто мышление способно к наблюдению без описания.
   Сейчас давайте сначала рассмотрим, что происходит с мышлением, которое всегда управляет само собой, подавляя и возвышая желание. Такое мышление, занимающееся только собой, становится нечувствительным. Хотя оно может говорить о чувствительности, совершенстве, что мы должны быть братскими, должны создавать изумительный мир, и всю остальную часть той ерунды, которую говорят люди, подавляющие желание. Такое мнение нечувствительно, потому что оно не понимает, что подавляет. Подавляете ли вы или уступаете, чтобы желать, – это по существу то же самое, потому что желание остается. Вы можете подавить желание женщины, автомобиля, положения. Но само убеждение не иметь эти вещи, которое заставляет вас подавлять желание всего этого, является самостоятельной формой желания. Так, поймав себя на желании, вы должны понять это, и не говорить, что является правильным, а что неправильным.
   Что же является желанием? Когда я смотрю, как дерево колеблется на ветру, это – прекрасно для наблюдения, и что тут неправильного? Что не так в наблюдении красивых движений крыльев птицы? Что не так в любовании новым автомобилем, удивительно хорошо построенным и отполированным? И что не так, если наблюдать за хорошим человеком с правильными чертами лица, показывающими здравый смысл, интеллект, качество?
   Но желание не останавливается на этом. Ваше восприятие – не просто восприятие, с ним приходят чувства. С возникновением чувств вы хотите прикоснуться, контактировать, а затем наступает убеждение обладать. Вы говорите: «Как красиво, я должен обладать этим», и так начинается суматоха желания.
   Возможно ли видеть, наблюдать, узнавать, что красиво, а что уродливо в жизни, и не произносить: «я должен иметь» или «я не должен иметь»? Вы когда-нибудь наблюдали просто так за чем-нибудь? Вы понимаете? Вы когда-либо наблюдали за своей женой, детьми, друзьями, просто глядя на них? Вы когда-либо смотрели на цветок, не называя его, без желания забрать его в бутоньерку или отнести домой и отдать кому-нибудь? Если вы способны к такому наблюдению безо всяких ценностей, навязанных мнением, то вы обнаружите, что желание – не такая уж чудовищная вещь. Вы можете смотреть на автомобиль, видеть его красоту и не быть пойманным в суматохе или противоречии желания. Но это требует огромной интенсивности наблюдения, а не только случайного взгляда. Не то чтобы вы не имели никакого желания, а просто, мышление способно к взгляду без описания. Можно смотреть на луну и не говорить: «Это луна, насколько же она красива». Так что нет никакой болтовни мышления, пребывающего в промежутках. Если вы сможете сделать это, вы обнаружите, что в интенсивности наблюдения, чувствах, реальной привязанности любовь имеет свое собственное действие, которое не противоречит действию желания.

   Поэкспериментируйте, и вы увидите, насколько это трудно для мышления – наблюдать, не обсуждая то, что видите. Но, конечно же, любовь имеет ту же природу, – не так ли? Как вы можете любить, если ваше мнение никогда не затихает, если вы всегда думаете о самом себе? Чтобы любить человека целостно, с вашим мышлением, сердцем и телом, требуется большая интенсивность. И когда любовь интенсивна, желание быстро исчезает. Но большинство из нас никогда не имело этой интенсивности в чем-либо, кроме как нашей собственной наживы, сознательной или несознательной. Мы никогда не чувствуем чего-либо, не ища чего-то еще. Только мышление, которое имеет интенсивную энергию, способно к следующему быстрому движению правды. Правда не является статической, она более быстра, чем мысль, и мышление не может думать об этом. Чтобы понимать правду, необходима та огромная энергия, которая не может храниться или вырабатываться. Энергия не возникает через самоотречение, через подавление. Напротив, она требует полного отказа, и вы не сможете закрыть себя или закрыться от других, если просто захотите результата.
   Возможно ли жить без зависти в мире, базирующемся на зависти, жадности, желании власти и положения. Это требует удивительной интенсивности, ясности мысли, понимания. Вы не сможете стать свободным от зависти, не понимая самого себя. Так что начните здесь, а не где-нибудь еще. До тех пор, пока вы не начнете с себя, с того, что должны делать, вы никогда не найдете конец горя.

   Бомбей, 2-я Публичная беседа,
   16 февраля 1957. Собрание сочинений,
   издание X, стр. 245

   Вы не можете стать живыми для желаний, если осуждаете или сравниваете их.
   Итак, понимать желания необходимо. Вы должны «понять желание», а не «жить без желания». Если вы убиваете желание, то парализуете себя. Когда вы смотрите на закат перед собой, сам взгляд является восхищением, если работают все ваши чувства. Восхищение – это такое же желание. И если вы не можете видеть закат и восхищаться им, вы – не чувствительны. Если вы не можете смотреть на богатого человека в хорошем автомобиле не восхищаясь ими – не потому, что хотите этого, а потому, что восхищаетесь, глядя на человека в хорошем автомобиле; или, если не можете видеть бедного, невымытого, грязного, необразованного человека в отчаянии и чувствовать огромную жалость, привязанность, любовь, вы также не чувствительны. Как вы сможете тогда найти реальность, если не имеете чувствительность и восприимчивость?
   Так что вы должны понять желание. И чтобы понимать каждое побуждение желания, вы должны иметь пространство и не пробовать заполнить его своими собственными мыслями или воспоминаниями, как достигнуть или как уничтожить это желание. А затем из того понимания возникает любовь. У большинства из нас нет любви, мы не знаем, что она означает. Мы знаем удовольствие, мы знаем боль. Мы знаем несогласованность об удовольствии и, вероятно, непрерывную боль. И мы также знаем удовольствие от секса, удовольствие от достижения известности, положения, престижа, удовольствие наличия огромного контроля над собственным телом, которым обладают отшельники, – мы знаем все это. Мы подолгу говорим о любви, но мы не знаем, что она означает, потому что мы не поняли желания, которое является началом любви.
   Без любви нет никакой морали – есть соответствие модели, социальной или так называемой религиозной. Без любви нет никакого достоинства. Любовь – это что-то спонтанное, реальное, живое. А достоинство – не то, что вы порождаете постоянной практикой. А что-то непосредственное, схожее с любовью. Достоинство не является памятью, согласно которой вы функционируете как добродетельный человек. Если вы не обладаете любовью, вы не добродетельны. Вы можете посещать храм, вести самую показательную семейную жизнь, иметь социальную этику, но не станете добродетельным, потому что ваше сердце бесплодное, пустое, унылое и глупое, потому что вы не поняли желание. Из-за этого жизнь становится бесконечным полем битвы, а концы усилий всегда находятся в смерти. Усилие всегда заканчивается смертью, потому что это – все, что вы знаете.

   Человек, который понял бы желание, должен понимать, должен слушать каждое побуждение мышления и сердца к каждому настроению, к каждому изменению мысли и чувства, должен наблюдать за всем этим. Он должен стать чувствительным, живя ради этого. Вы не сможете стать живыми для желаний, если осуждаете или сравниваете их. Вы должны беспокоиться о желании, потому что оно даст вам огромное понимание. И из того понимания возникнет чувствительность. Тогда вы станете чувствительным не только физически к красоте – к грязи, к звездам, к улыбающемуся лицу или к слезам – а также и к бормотанию, шепоту, которые находятся в ваших умах, сокрытых надеждах и опасениях.
   А из этого слушания, наблюдения возникнет страсть, та страсть, которая является родственной любви. И только такое состояние может взаимодействовать. А состояние, которое может взаимодействовать, может знать также, когда не надо взаимодействовать. Поэтому из этой глубины понимания, наблюдение за мышлением становится эффективным, ясным, полным живучести, энергии. И только такое мышление может развиваться дальше.

   Мадрас, 4-я Публичная беседа,
   22 января 1964. Собрание сочинений,
   издание XIV, стр. 99–100

   Собеседник: Каждый видит глупость желания и освобождается от него, но, затем, оно происходит снова.

   Кришнамурти: Я никогда не говорил, что свободное мышление не имеет никакого желания. В конце концов, что не так с желанием? Проблема возникает, когда оно создает конфликт, когда я хочу тот прекрасный автомобиль, который не могу иметь. Но видеть автомобиль – красоту его линий, цвета, скорости – что тут неправильного? Будет ли желание обладать часами, на которые смотришь, неправильным? Желание станет только срочным, навязчивым, если я захочу обладать этой вещью. Мы видим, чтобы быть рабом чего-либо – табака, выпивки, специфического мышления, – необходимо желать, и это усилие освободиться от модели также подразумевает желание. И мы говорим, что должны войти в состояние, где нет никакого желания. Посмотрите, как мы формируем жизнь своей мелочностью! И поэтому наша жизнь становится посредственным делом, полным неизвестных опасений и темных углов. Но, если мы поймем все, о чем говорили, рассматривая это фактически, тогда, я думаю, желание будет иметь весьма различное значение.

   Саанен, 4-я Публичная беседа,
   1 августа 1961. Собрание сочинений,
   издание XII, стp. 201

   Сопротивление боли или преследование удовольствия дают непрерывность желаний.
   Мы не говорим, что вы должны быть без желаний или что должны подавить желания, как пишут все ваши религиозные книги или проповедуют все ваши наставники. Напротив, мы собираемся исследовать вместе этот вопрос желания. Если вы подавляете желание, то уничтожаете, парализуете сами себя, вы становитесь нечувствительными, унылыми, глупыми, какими становятся все религиозные люди. Ими отвергнуты красота и чувствительность, они подавили это в себе. Принимая во внимание, что, если вы начинаете понимать всю тонкость желания, природу желания, то вы никогда не будете подавлять его, а значит никогда не будете подавлять что-либо. Я вернусь к этому чуть позже.
   Что же является желанием? Желание возникает, когда вы видите красивую женщину, красивый автомобиль, хорошо одетого человека или хороший дом. Возникает восприятие, чувство через контакт и затем желание. Я вижу, что вы носите хорошее пальто. Появляется восприятие, наблюдение. Привлекательность – это покрой этого пальто – и чувства, желание иметь это пальто. Это очень просто.

   Теперь, что дает непрерывность для желания? Вы понимаете? Я знаю, как возникает желание – это довольно просто. Что дает непрерывность для желания? Именно эта непрерывность желания усиливается, что очевидно. Правильно? Мне необходимо знать, что дает непрерывность, чтобы желать. Если я смогу узнать это, я буду знать, как обращаться с желанием. Я никогда не буду подавлять его.
   Итак, что дает непрерывность для желания? Я вижу что-то красивое, привлекательное – пробудилось желание. И я должен узнать теперь, что дает ему живучесть, непрерывность силы. Есть что-то радостное, что я ощущаю для себя желанным, и я даю ему непрерывность, думая о нем. Каждый думает о сексе. Вы думаете об этом, и, поэтому, даете ему непрерывность. Или вы думаете о боли, которая была у вас вчера, о страдании. И таким образом вы даете ей непрерывность. Так что возникновение желания естественно и неизбежно. Вы должны иметь желание, должны реагировать. Иначе вы – мертвый организм. Но что важно для рассмотрения, поиска самого себя, когда получается непрерывность и когда ее нет?
   Итак, вы должны понять тогда структуру мысли, которая влияет, управляет, формирует и дает непрерывность для желаний. Правильно? Это очевидно. Мысль функционирует согласно памяти, в которой мы не будем сейчас разбираться. Мы только указываем, как желание усиливается, думая о нем постоянно и давая ему непрерывность, которая становится желанием. И с этим мы будем работать. И это будет основываться на удовольствии и на боли. Если это радостно, я хочу больше радости. Если это болезненно, я буду сопротивляться боли.
   Итак, сопротивление причинению боли или преследование удовольствия – оба дают непрерывность для желаний. И когда я понимаю, это не становится вопросом подавления желания, потому что, когда вы подавляете желание, то неизбежно вызываете другие конфликты, как и в случае подавления болезни. Вы не можете подавить болезнь. Вы должны убрать ее. Вы должны войти и сделать все, что только возможно. Но если вы будете подавлять ее, то желание будет только увеличиваться и позже нападет на вас. Точно так же, когда вы понимаете полноту природы желания и то, что дает непрерывность для желания, вы никогда, ни при каких обстоятельствах не будете подавлять желание. Но это не подразумевает, что вы балуетесь желаниями. Поскольку в моменты, когда вы балуетесь желаниями, это приносит собственную боль, собственное удовольствие, и вы снова возвращаетесь в порочный круг.

   Бомбей, 2-я Публичная беседа,
   14 февраля 1965. Собрание сочинений,
   издание XV, стр. 59—60

   Желание стало бы вещью пламени…
   Мы видим, как возникает желание, это весьма просто. Мы должны узнать, что дает непрерывность для желания. Это – действительно важный вопрос – не такой, как возникновение желания. Мы знаем, как возникает желание. Я вижу что-то красивое и хочу это. Я вижу что-то уродливое, болезненное. Это напоминает мне обо всех видах вещей: я выкинул это. Кто-то становится знающим о возникновении желания, но он никогда не задавался – по крайней мере, большинство из нас – вопросом о том, что же дает ему непрерывность и что приносит в той непрерывности противоречие. Если не было никакого противоречия, которое является сражением между хорошим и плохим, между болью и удовольствием, между выполнением и расстройством, – если не было этого противоречия в желании и непрерывности в желании, если бы было понимание этого, то желание имело бы весьма различное значение. Тогда желание стало бы вещью пламени, имело бы качество безотлагательности, красоты, ответного чувства – не для того, чтобы быть испуганным, разрушенным, задушенным и отверженным.

   Мадрас, 3-я Публичная беседа,
   23 декабря 1964. Собрание сочинений,
   издание XV, стp. 18

   Собеседник: Все религии учат нас ограничивать чувства. Действительно ли чувства являются помехой для открытия правды?

   Кришнамурти: Давайте рассмотрим вопрос и не будем полагаться на то, что говорят разные учителя и книги или что ваш наставник вселил в ваше сознание.
   Мы знаем, что необычная восприимчивость чувств – это осязание, слух, зрение, вкус и обоняние. Чтобы увидеть цветок полностью, узнать о его цвете, о его тонком запахе и красоте, вы должны иметь чувства. Когда вы увидите красивого мужчину или женщину или прекрасный автомобиль, начнутся неприятные моменты после того, как прийдет желание. Давайте разберемся.
   Вы видите красивый автомобиль. Возникает восприятие или наблюдение, чувства, контакт, и наконец желание. Именно так возникает желание, которое говорит: «Было бы изумительным иметь этот автомобиль, я должен обладать им»; и вы тратите свою жизнь и энергию на то, чтобы заработать деньги и купить автомобиль. Но религия учит, что «это очень плохо, зло становится мирским. Ваши чувства уводят вас. Вы должны подчинить их, управлять ими. Не смотрите на женщину или мужчину. Дисциплинируйте себя, возвышайте свое желание». Так, вы начнете укрощать свои чувства, которые являются развитием нечувствительности. Или ощущая вокруг себя уродство, грязь, нищету и страдание, не допускаете этого и говорите «Это зло. Я должен найти Бога, правду». С одной стороны, вы подавляете невосприимчивые чувства, а с другой – пробуете стать чувствительными к Богу. Так ваша целостность становится нечувствительной. Вы понимаете? Если вы подавляете желание в любой форме, ваше мышление, очевидно, становится нечувствительным, хотя вы можете искать Бога.
   Так что проблема состоит в том, чтобы понять желание, а не чтобы быть его рабом, что означает быть полностью чувствительным к своему телу, своему мышлению и чувствительным к сердцу, к красоте и уродству, к небу, цветам, птицам, к закату на воде, к лицам вокруг себя, к лицемерию и к ошибочности своих собственных иллюзий. Быть чувствительным ко всему этому – значит узнавать, а не просто воспитывать чувствительность к правде и красоте, отрицая все остальное. Само опровержение всего остального вызывает нечувствительность.
   Если вы рассмотрите это, то увидите, что для подавления чувств, чтобы сделать их нечувствительными к тому, что является бурным, противоречащим, конфликтным, печальным, как настаивают свамисты, йоги и религии, – необходимо отрицать всю глубину, красоту и славу существования. Чтобы понимать правду, вы должны иметь полную чувствительность. Вы понимаете? Действительность требует вашей целостности. Вы должны подойти к этому со всем своим телом, сознанием и сердцем, как полноценный человек, а не с парализованным мнением и ставшим нечувствительным из-за дисциплины. Тогда вы обнаружите, что пугаетесь чувств, потому что будете знать, как обращаться с ними, и они не будут уводить вас. Вы поймете чувства, будете любить их, видеть их полное значение, а затем, больше не будете мучить себя подавлением и контролем. Разве вы не видите этого, господа?
   Любовь – это не божественная любовь, не любовь в браке или братская любовь – это все ярлыки. Любовь – это только любовь, не дающая собственного значения. Когда вы любите цветок всей своей полнотой, которая не должна просто говорить: «Какой красивый», или когда любите человека, всем своим сознанием, сердцем и телом, тогда обнаружите, что в этом нет никакого желания, и, поэтому никакого конфликта, никакого противоречия. Желание, которое создает противоречие, страдание, конфликт между тем, что является и что должно быть, идеал. Человек, который подавил свои чувства и сделал себя нечувствительным, не знает того, чем является любовь. Поэтому, хоть он и размышляет в течение следующих десяти тысяч лет, он не найдет Бога. Только когда вы станете полностью чувствительным ко всему – к глубине своих чувств, ко всей необычной запутанности своих мыслей, а не только к тому, кого называете Богом, то желание перестанет быть противоречащим. Тогда в целостности возникают различные процессы, не являющиеся процессами желания. Любовь – это ее собственная вечность, и она имеет свое собственное действие.

   Бомбей, 1-я Публичная беседа,
   6 февраля 1957. Собрание сочинений,
   издание X, стр. 235–6

Оставьте желание в покое

Оставьте желание в покое, позвольте улететь или увянуть…, это является самой сущностью сознания, которое не находится в конфликте.
   Мы всегда делали что-то для желаний, давая правильный канал, правильный уклон, цель и правильный конец. И если сознание, которое является обусловленным, которое всегда мыслит в терминах достижения успеха через обучение, через образование, больше не пытается сформировать желание, если сознание больше не сталкивается с желанием, если я могу использовать это слово, тогда что неправильного в желании? Тогда действительно ли это то, что мы всегда считали желанием? Пожалуйста, господа, согласитесь с этим, и мы продолжим.
   Вы видите, мы всегда думали о желании в терминах выполнения, достижения, получения, обогащения, внутри или внешне, в терминах предотвращения, в терминах «больше». И когда вы поймете это, то чувство, которое мы пока назвали желанием, будет имеет абсолютно другое значение, не так ли? И тогда вы сможете смотреть на красивый автомобиль, прекрасный дом, прекрасное платье без любой реакции желания, идентификации.

   Собеседник: Это является противоречиями в желании, которые делают невозможным обращение с ним.

   Кришнамурти: Почему здесь есть противоречия, сэр? Пожалуйста, доведите мысль до конца. Я хочу быть богатым, важным, обладать властью, и все же я вижу тщетность всего этого, потому что вижу, что большие люди со всеми своими правами являются просто никем. Так появляется противоречие. Теперь – почему? Почему возникает полное напряжение в различных направлениях? Почему это все не в одном направлении? Вы понмаете, что я подразумеваю? Если я хочу стать политическим деятелем, почему бы не быть им и продолжать с этим? Почему существует изъятие из этого? Пожалуйста, давайте обсудим это в течение нескольких минут.

   Собеседник: Мы боимся того, что могло бы случиться, если отдаемся полностью одному желанию.

   Кришнамурти: А вы когда-нибудь отдавали себя чему-либо полностью?

   Собеседник: Несколько раз, в течение нескольких минут.

   Кришнамурти: Прямо таки полностью? Возможно, сексуально, но откуда вы уверены, что отдали себя чему-то полностью? Я подвергаю сомнению это.

   Собеседник: Возможно, при прослушивании музыки.

   Кришнамурти: Послушайте, сэр. Игрушка поглощает ребенка. Вы даете ребенку игрушку, и он полностью счастлив. Он не беспокоится, она захватывает его внимание, и он полностью там. И это отдает себя чему-то? Политические деятели, религиозные люди – они посвящают себя чему-то. Почему? Потому, что это дает власть, положение, престиж. Идея быть кем-то поглощает их, как игрушка. Когда вы соотносите себя с чем-то, что дает больше? Есть люди, которые соотносят себя со своей страной, королевой, королем или еще чем-то, что является другой формой поглощения. Разве это отдает себя чему-то?

   Собеседник: Действительно ли возможно когда-либо фактически посвятить себя чему-то, ведь ересь есть всегда?

   Кришнамурти: Вот именно. Это правильно. Вы видите, мы не можем посвятить себя чему-нибудь.

   Собеседник: Возможно ли посвятить себя кому-то?

   Кришнамурти: Мы пытаемся. Мы пробуем идентифицировать себя с мужем, женой, ребенком, именем – но вы знаете лучше чем я, что происходит, так почему возникает разговор об этом? Вы видите, что беседа отклоняется от того, о чем мы разговариваем.
   Собеседник: Желание является правильным и хорошим, если оно не наносит вред чему-либо?

   Кришнамурти: Существуют ли правильное или неправильное желание? Вы видите, что возвращаетесь к началу. Мы охватили уже эту область, конечно же. Вы видите, как мы уже это перевели – желание, которое является хорошим и плохим, стоящим и не стоящим, славным и позорным, вредным и полезным? Глубоко изучите это. Вы разделили его, не так ли? Это самое разделение и есть причина. Представив конфликт разделением, вы введете дальнейшую проблему: как избавиться от конфликта?
   Вы видите, господа, мы проговорили в течение пятидесяти минут этим вечером, чтобы рассмотреть, можете ли вы действительно увидеть значение желания. И когда каждый действительно увидит, что значит желание, которое включает и хорошее, и плохое, когда каждый увидит, что общее мнение об этом конфликте – разделении не только устно, но и целиком цепляется зубами за это, тогда есть только желание. Но, вы видите, мы настаиваем на том, чтобы оценивать это как хорошее и плохое, выгодное и невыгодное. Я думал вначале, что мы могли бы стереть разделение, но это не так легко. Это требует применения и понимания.

   Собеседник: Возможно ли избавиться от цели и остаться с сущностью желания?

   Кришнамурти: Почему я должен избавляться от цели? Что неправильного в красивом автомобиле? Видите, вы создаете конфликт сами для себя, когда делаете существенное разделение и цели. Существенное направление изменяет цель во времени, и это – страдание. Когда человек молод, он хочет мира. И когда человек становится старше, он сыт по горло миром.
   Вы видите, мы попробовали понять желание и, таким образом, позволить конфликту умереть, исчерпаться. Мы затронули так много вопросов этим вечером. Убеждение для власти, которая является настолько сильной для всех нас, настолько вложенной, и которая включает господство над служащим, мужем, женой, – вы хорошо знаете все это. Возможно, некоторые из вас в ходе обсуждения поняли, увидели где сознание ищет выход. Поняли, что возникает расстройство и, как следствие, страдание и конфликт. Пристальное наблюдение за этим является его понижением. Возможно, некоторые из вас просто не следили за словами, но понимали значения чувства желания, чтобы выполнить. Политический деятель ищет выполнения, каждый священник делает это, и каждый видит вульгарность всего этого, если я могу использовать данное слово. Можно ли действительно пропускать это? Если вы видите выход, как видите ядовитую вещь, это похоже на огромное бремя, снятое с ваших плеч. Вы находитесь вне его. Со щелчком оно уходит. А затем вы прибудете в такую точку, которая является действительно необычно существенной. Не все это имеет свое собственное значение, а что-то еще – то, что является сознанием, что понимает желание, чувства и мысли и поэтому выходит за пределы и становится выше. Вы понимаете природу такого сознания – не устное описание? Тогда сознание становится весьма чувствительным, способным к интенсивным реакциям без конфликта, чувствительным к каждой форме требования. Такое сознание, прежде всего, чувствует и думает, и его деятельность не выходит за пределы так называемого желания.
   Для большинства из нас, состояние, чтобы желать или создавать. Но таким путем вы не сможете прийти к этому никоим образом. Оно возникает, когда каждый действительно понимает все это, и вы не должны сделать что-либо.
   Вы видите – если вы не будете неправильно понимать то, что говорится, если могли бы оставить желание в покое, позволить ему увянуть – только оставить его в покое, – то это будет являться самой сущностью сознания, которое не находится в конфликте.

   Лондон, 7-я Публичная беседа,
   16 мая 1961. Собрание сочинений,
   издание XII, стр. 150–3

   Мы узнаем, что любовь, желание и страсть это одно и тоже. Если вы разрушаете одно, то разрушаете и другое.
   Мы должны понять желание. Очень трудно понять то, что является настолько жизненно необходимым, настолько требовательным, срочным, потому что в выполнении желания рождается страсть с ее удовольствиями и болью. И если кто-то должен понять желание, очевидно, не может быть никакого выбора. Вы не можете судить желание как хорошее или плохое, благородное или позорное или говорить: «Я буду хранить свое желание и отрицать». Все это должно быть в стороне, если мы должны узнать правду желания – его красоту, уродство или безотносительность того, что может случиться. Это очень любопытная вещь для рассмотрения, но здесь, на Западе, можно осуществить многие желания. У вас есть автомобили, процветание, крепкое здоровье, способность читать книги, приобретать знания и накапливать различный опыт. Если же вы посмотрите на Восток, там люди все еще желают пищу, одежду и крышу над головой, они все еще находятся в страданиях, деградации и бедности. Но на Западе, так же как на Востоке, желание горит все время, в каждом направлении. Человек, который отказывается от мира, наносит такой же вред своим желанием преследовать Бога, как и человек, который преследует процветание. Так что горение, противоречие самому себе, создание суматохи, беспокойства, вины и отчаяния происходят все время.
   Не знаю, экспериментировали ли вы когда-либо с этим вообще. Но что произойдет, если вы не осудите желание – не так, как являющееся хорошим или плохим, а просто чтобы знать об этом? Интересно, знаете ли вы, что означает – знать о чем-то? Большинство из нас не знает, потому что мы стали настолько приученными к осуждению, оценке, сопоставлению, выбору. Выбор, очевидно, предотвращает понимание, потому что всегда делается в результате конфликта. Знать, когда входите в комнату, видите мебель, ковер или его отсутствие, – только для того, чтобы видеть это, чтобы быть уверенным, без какого-либо чувства суждения – очень трудно. Вы когда-нибудь пробовали смотреть на человека, цветок с идеей, с эмоциями, без какого-либо выбора или суждения?
   И если кто-то делает ту же самую вещь с желанием, если живет с этим, не отрицая, или говорит: «Что я сделаю со своим желанием? Оно является настолько уродливым, настолько необузданным, настолько сильным», не давая этому имени, символа, не охватывая словом, – тогда будет ли это долгой причиной суматохи? Будет ли желание тогда чем-то отстраненным, разрушенным? Мы хотим разрушить, потому что одно желание борется с другим, создавая конфликт, страдание и противоречие. И можно заметить, как человек пытается сбежать из этого постоянного конфликта. Так что можно ли знать всю полноту желания? То, что я подразумеваю всей полнотой, – не только одно желание или много желаний, а полное качество самого желания. И можно ли знать только полноту желания, когда нет никакого мышления об этом, никаких слов, суждений, никакого выбора. Знать о каждом желании, как оно возникает, значит не соотносить себя с ним или осуждать его, в том состоянии настороженности. Является ли тогда это желанием или же это – пламя и необходимая страсть? Слово «страсть» вообще используется только для секса. Но для меня страсть это не секс. Вы должны иметь страсть, интенсивность, действительно жить с чем-нибудь. Чтобы жить полноценно, смотреть на гору, дерево, смотреть на человека, вы должны иметь страстную интенсивность. Но та страсть, то пламя отрицается, когда вы окутаны вокруг различными убеждениями, требованиями, противоречиями, опасениями. Как пламя может выжить, когда оно тушится большим количеством дыма? Наша жизнь – это всего лишь дым. Мы ищем пламя, но отрицаем это, подавляя, управляя, формируя то, что называем желанием.
   Как может существовать красота без страсти? Я не подразумеваю красоту картин, зданий, накрашенных женщин и тому подобного. Они имеют свои собственные формы красоты, и мы не говорим о поверхностной красоте. То, что соединяется человеком, как собор, храм, картина, поэма или статуя, может быть или не быть красивой. Но есть красота, которая появляется вне чувства и мысли и которую нельзя понять, реализовать или узнать, если нет страсти. Так что не поймите слово страсть неправильно. Это не уродливое слово. Не вещь, которую можно купить на рынке или о которой можно говорить романтично. Она не имеет ничего, что можно бы сделать с эмоцией, чувством. Это не представительная вещь. Это – пламя, которое разрушает все, что является ложным. И мы всегда боимся позволить этому пламени уничтожить то, чем мы дорожим, то, что считаем важным.

   В конце концов, наша современная жизнь, основанная на потребностях, желаниях и способах управления желаниями, делает нас более мелкими и пустыми, чем когда-либо. Мы можем быть очень умными, образованными, способными повторить то, что собрали, но и электронные машины выполняют ту же работу. В некоторых областях машины являются даже более способными, чем человек, более точными и быстрыми в своих вычислениях. Так что мы всегда возвращаемся к одной и той же вещи – она является той жизнью, которой мы живем. Сейчас это является настолько поверхностным, узким, ограниченным, а все потому, что глубоко внутри мы являемся пустыми, одинокими, и всегда пробуем заполнить пустоту. Поэтому, желание становится ужасной вещью. Ничто не может заполнить эту глубокую пустоту – никакие боги, спасители, знания, отношения, дети, муж или жена – никто и ничто. Но если сознание, мозг, все ваше существо сможет смотреть на это, жить с этим, то вы увидите, что в психологическом отношении внутри нет никакой потребности в чем-либо. Это и является истинной свободой.
   Данная тема требует очень глубокого понимания, глубокого решения, непрерывного наблюдения. И из этого, возможно, мы узнаем, что такое любовь. Как может существовать любовь, когда есть применимость, ревность, зависть, амбиции и отговорки на все, что идет вместе со словом? Тогда, если мы прошли сквозь эту пустоту, которая является действительностью, не мифом, не идеей, – то мы найдем, что любовь, желание и страсть – это все одно и то же. Если вы разрушаете одно, то разрушаете и другое. Если вы развращаете одно, то развращаете и красоту. Чтобы соблюдать все это, необходимо не отдельное сознание, не посвященное или религиозное сознание, а спрашивающее сознание, которое никогда не удовлетворяется, которое всегда смотрит, наблюдает, обозревает и познает себя. Без любви вы никогда не узнаете, что есть правда.

   Париж, 4-я Публичная беседа,
   12 сентября 1961. Собрание сочинений,
   издание XII, стр. 244–6

IV. Почему секс стал проблемой?

Когда нет никакой любви в вашем сердце, вы имеете только одну оставшуюся вещь, которая является удовольствием. И этим удовольствием является секс, и поэтому он становится большой проблемой. Чтобы решить ее, вы должны понять. Когда поймете ее, вы начнете освобождать сознание.

   Нью-Дели, 4-я Публичная беседа,
   25 декабря 1966. Собрание сочинений,
   издание XVII, стp. 130

   Много чего вовлечено в секс – не только акт.
   Что является сексом? Действительно ли это половой акт или приятные образы, мысли, воспоминания вокруг него? Или это только биологическая реальность? И есть ли память, картинка, волнение, потребность, когда есть любовь – если я могу использовать данное слово, не портя его? Я думаю, что каждый должен понять физическую и биологическую реальность. С одной стороны. Весь романтизм, волнение, чувства, которые каждый передавал от себя другому, сопоставление себя с другим в таких отношениях, чувство непрерывности, удовлетворение – все это с другой стороны. Когда мы действительно заинтересованы желанием, потребностью, какую роль играет секс? Действительно ли он настолько же психологическая потребность, насколько и биологическая? Требуется очень ясное и острое мышление, мозг, чтобы разделять между физической потребностью и психологической. Много чего вовлечено в секс – не только акт. Желание забыть себя в чем-то другом, непрерывность отношений, дети и попытка поиска бессмертия через детей, жену, мужа, чувство владения другим со всеми проблемами ревности, опасения, мука этого – разве все это является любовью? Если нет никакого понимания потребности, в основном, внутри себя, полностью, в темных перерывах собственного сознания, то секс, любовь и желание играют роль опустошителей наших жизней.

   Париж, 4-я Публичная беседа,
   12 сентября 1961. Собрание сочинений,
   издание XII, стр. 247

   Собеседник: Мы знаем, что секс это неизбежная физическая и психологическая потребность, и, если хотите, первопричина хаоса в личной жизни нашего поколения. Как мы можем разобраться с этой проблемой?

   Кришнамурти: Почему это не зависит от того, чего мы касаемся, что превращаем в проблему? Мы сделали Бога проблемой, любовь – проблемой, мы сделали отношения и жизнь проблемой и сделали секс проблемой. Почему? Почему мы все делаем проблемой, ужасом? Почему мы страдаем? Почему секс стал проблемой? Почему мы подчиняемся жизни с проблемами, почему не положим конец им? Почему мы не умираем от своих проблем вместо того чтобы переносить их день за днем, год за годом? Секс – это, конечно же, уместный вопрос, но есть более важный вопрос: «Почему мы делаем жизнь проблемой?» Работа, секс, добывание денег, размышления, чувства, испытания – вы знаете, это целый процесс выживания – почему он становится проблемой? Является ли все это несущественным, потому что мы всегда думаем со специфической точки зрения, с неподвижной точки зрения? Мы всегда думаем от центра к периферии, но периферия – центр большинства из нас, и все, чего мы касаемся, поверхностно. Но жизнь не поверхностна. Она требует полноты, и из-за того, что мы живем только поверхностно, мы знаем только поверхностную реакцию. Независимо от того, что мы делаем на периферии, должны неизбежно создаваться проблемы, и это – наша жизнь: мы живем в поверхностном и довольны этим – со всеми проблемами поверхностного. Проблемы существуют, пока мы живем в поверхностном, на периферии, являющейся «мной» и моими чувствами, которые могут быть воплощены или могут стать субъективными и которые могут быть сопоставлены со вселенной, со страной или с чем-то другим, созданным сознанием.
   Пока мы живем в пределах области сознания, должны возникать осложнения и проблемы. Это – все, что мы знаем. Мышление – это восприимчивость, мышление – результат накопленных чувств и реакций, и прикосновение должно создавать страдания, беспорядки, бесконечные проблемы. Мышление – реальная причина наших проблем, мышление, которое работает механически днем и ночью, сознательно и подсознательно. Мышление – это самая поверхностная вещь, и мы потратили поколения, проводим свои жизни, развивая мышление, делая его более умным, более тонким, все более хитрым, нечестным и изогнутым, очевидным в каждой деятельности нашей жизни. Сама природа нашего мышления должна быть нечестной, изогнутой, неспособной к столкновению перед фактами, и это то, что создает проблемы. Это то, что непосредственно является проблемой.
   Что мы подразумеваем под проблемой секса? Действительно ли это акт или же только мысль об акте? Конечно же, нет. Половой акт не является большей проблемой для вас, чем еда. Но если вы думаете о еде или чем-нибудь еще целый день, потому как не о чем больше думать, это становится проблемой для вас. Так что же является проблемой – половой акт или мысль об акте? Почему вы думаете об этом? Почему создаете то, что, очевидно, делаете? Кино, журналы, истории, женское платье – все это создает мысли о сексе. Почему мышление создает их, почему оно вообще думает о сексе? Почему? Почему это стало основной проблемой вашей жизни? Когда есть так много других вопросов, требующих вашего внимания, вы уделяете все внимание мыслям о сексе. Что случилось, почему ваши умы столь заняты им?

Может, это путь окончательного спасения? Путь создания самозабвения. В настоящее время, по крайней мере, с того момента, вы можете забыть себя, и не существует никакого другого способа для этого. Все остальное, что вы делаете в жизни, дает акцент «мне». Ваш бизнес, религия, боги, лидеры, политические и экономические действия, ваше спасение, социальные действия, ваше присоединение к одной стороне и отклонение другой – все, что подчеркивает и дает силу «мне». Таким образом, есть только один акт, в котором нет никакого акцента на «себе», так, что это становится проблемой, не так ли? Когда есть только одна вещь в вашей жизни, которая является средством для окончательного спасения, чтобы закончить самозабвение в течение нескольких секунд. Вы цепляетесь за это, потому что это – единственное мгновение, в котором вы являетесь счастливым. Все остальные проблемы, которые касаются вас, становятся кошмаром, источником страданий и боли, так что вы цепляетесь за то, что дает полное бескорыстие, которое называете счастьем. Но когда вы зацепитесь за него, оно также станет кошмаром, потому что тогда вы захотите стать свободным от него, вы не захотите быть его рабом. Так, что вы изобретаете – снова от мышления – идеи относительно целомудрия, относительно безбрачия и пробуете быть холостяком, быть девственным через подавление всего, что является действием мышления, чтобы отключить себя от реальности. Это снова дает специфический акцент «мне», который пробует стать кем-то, и вы снова оказываетесь в тяжелом труде, в неприятностях, в усилиях и боли.
Секс становится трудной и сложной проблемой, пока вы не понимаете мышление, которое думает о проблеме. Сам акт никогда не может стать проблемой, а мысль об акте создает проблему. Вы охраняете акт. Вы живете свободно или потворствуетесь в браке, таким образом, превращая свою жену в проститутку, которая, скорее всего, является очень представительной, и вы чувствуете себя удовлетворенным этим. Конечно же, проблема может быть решена только тогда, когда вы понимаете весь процесс и структуру «себя» и «моё»: моя жена, мой ребенок, моя собственность, мой автомобиль, мои достижения, мой успех. Пока вы не понимаете и решаете все это, секс остается проблемой. До тех пор, пока вы остаетесь амбициозным, политизированным, религиозным или тому подобным, пока вы подчеркиваете себя мыслителем, исследователем, кормя все это на амбициях – останется ли ваше имя непосредственно как человека или имя страны, партии или идеи, которую называете религией, – пока есть эта деятельность саморасширения, вы будете иметь сексуальные проблемы.
Вы создаете, подаете, расширяете с одной стороны, а с другой – пробуете забыться, потерять себя, хотя бы на мгновение. Как эти две стороны могут существовать вместе? Ваша жизнь – противоречие. Акцент на «мне» и упущении «меня». Секс – не проблема, проблема в противоречиях вашей жизни, которые не могут быть соединены с мышлением, потому что само мышление есть противоречие. Противоречие можно понять только тогда, когда вы полностью понимаете процесс своего ежедневного существования. Походы в кино и наблюдения за женщинами на экране, чтение книг, которые стимулируют мысли, журналов с их полуголыми изображениями, ваш способ смотреть на женщин, тайные взгляды – все это поощряет мышление через окольные способы подчеркивания самого себя, и, в то же самое время, вы пытаетесь быть добрым, любвеобильным и представительным. Эти две стороны не могут существовать одновременно. Человек, который является честолюбивым, духовно или иначе, никогда не сможет жить без проблем, потому что проблемы прекращаются только тогда, когда сам забываешься, когда «я» является несуществующим, и это состояние небытия – не акт желания, не простая реакция. Секс становится реакцией. Когда мышление пытается решить проблему, это только делает проблему более смущенной, более неприятной, более болезненной. Акт не является проблемой, а мышление становится проблемой, мышление, говорящее, что должно быть целомудрие. Целомудрие не имеет мышления. Мышление может только подавить его собственные действия, и подавление не является целомудрием. Целомудрие не является достоинством, оно не может быть развито. Человек, который выращивает смирение, конечно же, не скромен. Он может назвать свое смирение гордостью, и он будет гордиться, и именно поэтому он стремится стать скромным. Гордость может не привести к скромности, и целомудрие не является частью мышления – вы не можете стать девственным. Вы будете знать целомудрие только, когда есть любовь, и любовь не имеет ни мышления, ни его частей.

   Поэтому проблема секса, которая мучает так много людей во всем мире, не может быть решена, пока мышление остается не понятым. Мы не можем положить конец размышлению, но мысль заканчивается, когда мыслитель прекращает, и он прекращает только тогда, когда есть понимание всего процесса. Опасение возникает, когда есть разделение между мыслителем и его мыслью. Когда нет никакого мыслителя, тогда нет конфликта в мыслях. Что не является неявными потребностями для понимания. Мыслитель возникает через мысль. Тогда он проявляет себя, чтобы сформировать, управлять своими мыслями или положить конец им. Мыслитель – это фиктивное лицо, иллюзия мышления. Когда есть реализация мысли как факта, тогда нет никакой потребности думать о факте. Если это просто альтернатива пониманию, то тот, кто является неявным в факте, начинает показывать себя. Поэтому мысль как концы факта. И тогда вы увидите, что проблемы, которые пожирают наши сердца и умы, проблемы нашей социальной структуры могут быть решены. Тогда секс больше не будет проблемой, он будет занимать надлежащее место, он не будет нечистым или чистым. Секс имеет свое место. Но когда мышление уделяет ему преобладающее место, тогда он становится проблемой. Мышление дает сексу преобладающее место, потому что не может жить без какого-то счастья, и так секс становится проблемой. Когда мышление понимает весь процесс и наступает конец, когда прекращается размышление, тогда возникает создание, которое делает нас счастливыми. Находиться в том состоянии создания – счастье, потому что это самозабвение, в котором нет никакой реакции, как только от самого себя. Это не абстрактный ответ на ежедневную проблему секса – это единственный ответ. Мышление отрицает любовь, и без любви нет никакого целомудрия. Именно, потому что нет никакой любви, вы превращаете секс в проблему.

   Первая и последняя свобода,
   стр. 227–31

   То, чем большинство людей обеспокоены, является страстью жажды.

Кришнамурти: Мысль, по своей природе, является аналитической. Это мысль, которая ищет удовольствия и держится за них. Получается, что мысль культивирует желание.

   Собеседник: Вы остановитесь на желании немного подробнее?

   Кришнамурти: Вы наблюдаете за домом, чувствуете, что он прекрасен, затем возникает желание и удовольствие иметь его, тогда возникает желание добиться этого. Все это составляет центр, который является причиной разделения. Этот центр – чувство «меня» – является причиной разделения, потому что чувство «меня» и есть чувство разделения. Люди назвали его «эго» и другими названиями – «ниже себя» – в противоположность некоторой идее «выше себя» – но нет необходимости усложнять это. Это очень просто. Где есть центр, который является ощущением «меня», который в своих действиях изолирует себя, там есть разделение и сопротивление. И все это является процессом мысли. Поэтому, когда вы спрашиваете, что такое любовь, не существует этого центра. Любовь – не удовольствие и боль, не ненависть, не насилие в какой-либо форме.

   Собеседник: Поэтому в любви, о которой вы говорите, не может быть никакого секса, потому что не может быть желания?

   Кришнамурти: Не делайте, пожалуйста, никаких заключений. Мы исследуем, постигаем. Любое заключение или предположение предотвращают дальнейший вопрос. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны также посмотреть на энергию мысли. Мысль, как мы отметили, выдерживает удовольствие, думая о чем-то, что было приятным, создавая образ, картину. Мысль порождает удовольствие. Размышление о половом акте становится жаждой, которая полностью отличается от акта секса. То, в чем большинство людей является заинтересованными, является страстью жажды. Сначала тяга, а затем секс становится жаждой. Об этой тяге думают. Мысль не является любовью.

Кришнамурти Джидду

Зеркало отношений любовь, секс и целомудрие

1 страница